– Я плохо знал Патрика Рорка. Всегда стремился избегать таких людей. Мне нужно было растить ребенка. – Он сделал паузу. – Точнее, двоих. В тот момент.

Ева промолчала. Сказать было нечего.

– Сегодня он собирался ехать в Клэр. Это на западе от Дублина. Его мать была родом оттуда. Он сказал, что не рассчитывает на теплый прием.

– Если они осудят его, им же хуже. Родной отец не смог сломать этого ребенка и превратить его в чудовище. Как ни пытался. – Соммерсет внимательно посмотрел на Еву. – Кроме того, Патрику уже отомстили. За всех погубленных детей.

Взгляд Евы остался непроницаемым. Она шагнула вперед, наклонилась и вполголоса спросила:

– Это вы убили Патрика Рорка?

Лицо Соммерсета тоже осталось бесстрастным.

– У убийств нет срока давности.

– Я спрашиваю не как полицейский.

– Я должен был защитить детей.

Ева перевела дух.

– Рорк не знает об этом, верно? Вы так и не сказали ему…

– Потому что говорить нечего. Нечего. Лейтенант, это дела давно минувших дней. По-моему, вы собирались уходить. Вас ждет более свежее убийство.

На мгновение их глаза встретились.

– Да. – Ева выпрямилась и отвернулась. – Но помните: как только вы поправитесь, чтоб духу вашего здесь не было. Три недели этот дом будет зоной, свободной от Соммерсета.

Когда она вышла, старик насмешливо фыркнул, поднял руку и погладил вернувшегося на место Галахада.

– Держу пари, она будет скучать по мне.

Клиника на Кэнал-стрит была любимым детищем Луизы. Она порвала со своей аристократической семьей ради того, чтобы создать и возглавить независимую клинику на краю района трущоб, где бродяги ночевали в коробках из-под фруктов, а нищие, не имевшие лицензии, облапошивали простаков. Но эта женщина не боялась испачкать в грязи пальчики с безукоризненным маникюром. Сначала она тратила на клинику не только свое время, но и все свои деньги. Однако потом развернула широкую кампанию по привлечению новых средств из всех доступных ей источников. Ева знала как минимум один из таких источников, который поначалу был единственным.

«Луиза перестала быть одиноким волком благодаря Рорку, – думала Ева, припарковавшись во втором ряду за старой ржавой двухместной малолитражкой со снятыми шинами, сиденьями и дверьми. – Деньги были его, хотя этот хитрый ублюдок перевел их на счет Луизы».

Впрочем, деньги были потрачены не зря. Клиника стала лучом света в темном царстве. Очень темном. Хотя здание не бросалось бы в глаза, если бы в этом квартале были другие дома – с чистыми окнами и не расписанными краской стенами.

На противоположной стороне улицы девица в совершенно черных очках что-то напевала и подергивала ногами в такт. Стену подпирали два подонка, искавшие приключений, за которыми здесь далеко ходить не требовалось. Большинство окон верхних этажей было открыто в тщетной попытке перехватить хоть какое-то движение воздуха. Из окон доносились плач младенцев, громкая музыка и сварливые голоса.

Оценив ситуацию, Ева поставила на крышу маячок и подошла к подонкам. Они выпрямилась и нагло ухмыльнулись.

– Вы знаете доктора Диматто?

– Все знают дока. А вам-то что? – хмыкнул один.

– Того, кто приходит сюда беспокоить нашего дока, ждут большие неприятности, – предупредил второй.

– Приятно слышать, потому что док – моя подруга. Я хочу поговорить с ней. Видите эту машину?

– Кусок полицейского дерьма! – фыркнул первый.