— Вот как была ты гарпией стервозной, так ею и осталась, — всплеснул руками дед. — Я тебя защищаю, жизнью рискую, а ты… Только и знаешь, что бухтеть! Я ведь и обидеться могу! Если я такой плохой, то почему бы мне не уйти домой? А тебя бросить с бандитом! И что ты делать будешь?

— Да я бы и без тебя справилась! Так бы отходила козлину… Вот так! Вот так! Получай! — Антонина Павловна хлестнула деда полотенцем. — Значит, я гарпия? А ты — старый обалдуй! Семьдесят лет прожил, а ума не нажил!

Позабыв о бомже-убийце, они закружили по двору. Дед уворачивался от ударов, но чаще всего неудачно — Антонина Павловна орудовала полотенцем, словно шпагой. Белка умывалась, с любопытством наблюдая за «флиртом» стариков. Бомж под шумок попытался улизнуть — пополз к воротам. Я его схватил за лодыжку и подтянул назад.

— Заявление напишу, — пригрозил он и застучал зубами от страха.

— Так это ты забрался на чужую территорию, — я окинул его внимательным взглядом. Трясётся как осиновый лист. Если притворяется, то он — гениальный актёр. В чём я сомневаюсь.

«Те, кем управляли Соглядатаи, теряют память. Они не помнят, что происходило, когда их разум находился под чужим контролем. Допрашивать бесполезно», — предупредил Гидра-помощник.

— Короче, пользы с него, как с козла — молока? — с досадой пробормотал я. Задумался и продолжил мысленно рассуждать. Отпустить неудавшегося убийцу я не могу. Скорее всего, мы первые, кто столкнулся с этой гадостью, — я поддел носком кроссовки раздавленный глаз. В прошлой жизни мы ловили Соглядатаев всего… Да по пальцам можно посчитать, сколько раз. Звали их глазастиками. Узнали о их существовании во время четвёртой или пятой волны и не успели нормально изучить. Я о них позабыл — считал мелкими и вредными, но в целом не особо опасными Демонами. А тут вон оно что оказывается — личные слуги Владыки.

Бомж предпринял ещё одну попытку к бегству — с трудом встал и посеменил по двору. Дима огрел его древком лопаты по спине и завопил:

— Лежать!

— Тебя не учили старших уважать? — чуть ли не плача протянул бомж.

— Ты мою бабушку обидел, — Дима прищурился. — Пломбира хочешь?

— Никаких отравлений! — прервал я и оттеснил Диму подальше. А то чувствую, что убийство в этом дворе всё-таки произойдёт. — Беги к соседям, вызывай полицию и демоноборцев.

Антонина Павловна и дедуган всё ещё вальсировали по двору. Я наклонился над бомжом, который испуганно вжал голову в плечи. Он смиренно застыл, когда я отодвинул ворот его грязной рубашки и осмотрел затылок и шею. Около десятка крошечных дырочек — словно следов от уколов. Большая часть скрывалась под волосами, и их было бы очень трудно найти, если не знать, где искать.

— Фух! Вызвал! — вернулся запыхавшийся Дима. — Сказали, через пять минут приедут.

Соврали — приехали через все сорок. Полноватый полицейский вальяжно зашёл во двор и спросил:

— Семейные разборки?

— Вы намекаете, что мою мать Демоны в Преисподней жарили? — выпятил грудь дед и нахмурился.

— Что? В смысле? — с непониманием поморщился полицейский.

— А то, что на нас Демон напал! Какие к чёртовой бабушке семейные разборки⁈ У меня родственников в Преисподней нет!

— Демон? — тупо повторил полицейский и покосился на меня и Диму. — Простите, кажется, случилось недоразумение. Видите ли, диспетчер решил, что детвора развлекается за чужой счёт… Ну или, по крайней мере, преувеличивает. Вы не представляете, сколько за последние дни было ложных вызовов.