Мальчишка был действительно придурком, он ничего не хотел понимать. Вот что власть делает с человеком.

– Я не меняю своих решений. Шимес останется здесь и умрёт. Вы можете забрать обычную плату и убираться куда угодно. Можете идти, я вас больше не задерживаю.

Пьер покачал головой и посмотрел на меня:

– Может быть, ему надрать одно место!

– Не стоит, Пьер, всё-таки он король. Неудобно как-то.

Я ещё не расстался с надеждой убедить короля без применения силы.

– Аматия, прежде чем мы уйдём, а ты примешь окончательное решение, выслушай меня так внимательно, как только можешь. Как ты думаешь, почему вышли целыми и невредимыми из болот? Не торопись с ответом! Я только скажу, что там, за границей болот, столько нечистой силы, что вся твоя армия будет считать её несколько лет. Если, конечно, ей дадут это сделать. Ты не знаешь ответа? Тогда я сам отвечу. Мы вынесли это всё потому, что нам в этом мире нет равных. Ни твоя армия, ни армия нелюдей не в состоянии справиться с нами. Надеюсь, ты поверишь мне, если ещё не забыл ни чёрного дьявола, ни Безоры, ни клона? Если ты сейчас откажешься отдать нам Шимес, то в нашем лице получишь таких врагов, что по сравнению с нами твоя сестричка покажется тебе ангелом. Думай, король, думай.

Я перевёл дух и посмотрел на Пьера. Он был доволен. Я никогда раньше не говорил так много и не знал, получится у меня или нет. Но, судя по тому, как Аматия задумался, я понял, что моё выступление задело не только Пьера Абана.

– Я внимательно выслушал вас, уважаемый Файон, и должен заметить, что ваши слова показались мне странными. Вы варрканы, и не можете принести вреда ни мне, ни моей армии.

Этого вам не позволяет сделать Кодекс Чести.

Или я не прав?

– Кодекс Чести действительно не позволяет нам наносить вред человеку. Но это можно расшифровать двояко. Если под вредом подразумевается смерть, то это справедливо, а вот если мы попросту спихнём тебя с трона, то это не противоречит никаким Кодексам. И ещё немного. От себя. Ради Илонеи я готов поставить весь этот мир с ног на голову, и жизнь какого-то там мальчишки, возомнившего себя королём, не будет играть для меня совершенно никакой роли.

– Мальчишка, это я? – Аматия удивлённо уставился на меня, не сдерживая волнения, вызванного моими словами.

– А что, среди нас присутствует ещё ктото, кто способен рассуждать, словно младенец?

В теле короля текла действительно голубая кровь. Аматия чуть не вылез из кожи, так он был зол. Его глаза метали молнии, а рот судорожно открывался, стараясь найти нужные слова.

Пьер, не обращая внимания на короля, встал.

– Пошли отсюда, Файон, пусть он подумает над всем, что услышал.

– Вы не посмеете забрать Шимес! – а этот зверёныш начинал показывать коготки.

Аматия вскочил с табурета и, обогнув нас, вылетел из палатки.

– А я-то думал, что всё кончится хорошо, вздохнул варркан, и я с ним согласился.

– Как бы он не натворил дел. Пойдём-ка лучше к нашим женщинам.

Мы быстро вышли из палатки короля и застали довольно приятную компанию, состоящую из нескольких десятков воинов, которые весьма недвусмысленно обнажили мечи. За ними стоял Аматия и раздавал направо и налево приказы.

– Ну вот мы и приехали. – Пьер нехотя вытащил меч, – придётся нам их немного пощекотать.

– Подожди, – бросил я варркану и крикнул, обращаясь к королю: – Аматия! Ты что, хочешь чтобы все эти люди погибли?

Король оторвался от своего дела и повернул голову в мою сторону:

– Я не встречал ещё ни одного человека, будь то варркан или кто ещё, кто смог бы выдержать нападение целой армии.

– А по-моему, ты просто решил поиграть в войну!

– Или вы оба сейчас же уйдёте, или я прикажу убить вас.