— Есть еще одна причина... — замялся капитан.

— Почему же вы молчите?

— Видите ли, Герасим Остапович, только три дня, как Бурзи вернулся из Херсона. Пять месяцев человек находился на краю пропасти...

Капитан Лесников года не доучился на филологическом: помешала война. Но думал он и говорил приподнятыми литературными образами, считая втайне майора Полуду службистом и человеком сухим, бездушным.

— Задание, как вы знаете, — продолжал капитан, — Бурзи выполнил. Наладил связь, привез обширную информацию. Но человек устал. Поизносились нервы... Надо же ему дать хотя бы две недели отдыха...

— А что Бурзи думает сам?

— Я у него не спрашивал...

— Он сам настаивал на двухнедельном отдыхе?

— Нет. Бурзи — человек скромный и никаких условий не ставил...

— Где он остановился?

— В гостинице. Сейчас Бурзи здесь, у меня. В гостинице нет света, он читает...

— Что читает?

— Томик стихов Константина Симонова. Говорит, что за эти пять месяцев отстал на столетие...

— Вот что, Владимир Семенович, пригласите-ка вы Бурзи ко мне. Но о нашем разговоре ни слова!..

Лесников вышел из кабинета и вскоре вернулся с Бурзи.

Полуда пошел к нему навстречу, тепло поздоровался и, усадив на диван, сел рядом:

— Простите, Валерий Эрихович, что до сих пор не удосужился с вами встретиться. Как вы нашли своих родителей? Жену?

— Жена эвакуировалась в Грозный. Она сама из тех мест, — ответил он. — Ну, а родители... Старику пришлось пойти работать, но он не чает того времени, когда придут наши...

— Понимаю. Отец помогал вам?

— Мое появление в Херсоне очень удивило родителей. Когда я, по легенде, рассказал им, что бежал от большевиков, отец нахмурился и сказал: «Какой позор! Не вздумай рассказывать об этом знакомым!» — Валерий улыбнулся. — Ну, а потом, когда я ввел отца в курс дела, он деятельно помогал...

— Очень устали, Валерий Эрихович?

— Как вам сказать... В первые дни после перехода линии фронта я почувствовал какую-то душевную слабость... Нервы сдали. Знаете, как после большого перехода дрожат ноги. Так вот и нервы... Каждая жилка в тебе дрожит и просит покоя... Но ведь я до вас две недели добирался. За это время все пришло в норму, хоть сейчас на задание! — он снова улыбнулся.

— Вы в курсе наших планов?

— Да, вот с капитаном Лесниковым и летчиком Рожновым мы обсудили план, договорились по всем вопросам.

— А что, если мы прервем ваш отдых?

— Я, признаться, — он застенчиво улыбнулся, — закис от безделья!..

— Тогда давайте осуществим вашу заброску не под первое января, а в ночь с семнадцатого на восемнадцатое. Как вы думаете? Успеем?

— Успеем. Легенда мне знакома, хоть ночью разбудите — от зубов отскакивает. Документы готовы. Маршрут разработан. Остались инструкция, адреса, явки...

— Помнится, при заброске в Херсон вы летели на «ЛИ-2» с Гефтом, Красноперовым и Шульгиной?

— Да, с ними я познакомился на аэродроме в Ростове-на-Дону четырнадцатого июня.

— Будем считать, Валерий Эрихович, что мы договорились. Я доложу генералу, и мы встретимся для делового разговора...

Раздался требовательный телефонный звонок. Полуда снял трубку:

— Майор Полуда у аппарата! Да.