Ведь тот же красивый похоронный обряд в ладье, который так поразил Ибн-Фадлана, понравился и разноплеменным русским воеводам, в X веке «зарезервировавшим» его для себя. А княгиня Ольга реализовала скандинавский обряд в чистом виде, закопав «живых покойников» в неповрежденной ладье. Балтийские морские разбойники, безусловно, внесли заметный вклад в формирование культуры полиэтничного воинского сословия, даже стимулировали его появление. Недаром Никон Великий написал, что вся история появления Древнерусского государства началась с изгнания разбойников-варягов за море. Которое завершилось тем, что часть их вновь призвали на Русь, чтобы те служили ей.

Нам с вами спор сторон, равно отрицающих исторические факты в пользу одной надуманной концепции, интересен с трех точек зрения. Во-первых, полезно знать, откуда и на каком основании растут «уши» различных исторических мифов. Во-вторых, важно понимать, чем научное исследование истории отличается от «партийного». Наконец, в пылу споров сторонники антагонистических концепций обнаружили много полезного для развития науки, предоставив делать верные выводы тем, кто в споре не участвует. Это не может не вызвать сердечной благодарности — не только моей, но и вашей, поскольку оригинальные научные выводы делаются на ваших глазах.

Двор князя русского

Итак, Ольга поступила с древлянскими мужами в стиле викингов: закопала их в ладье. Никакого сожжения, никакого почетного для славян пути в загробный мир! Ведь древляне были славянами и противопоставляли себя русам. «Вот убили князя русского, — радовались они, согласно Древнейшему сказанию, — возьмем жену его Ольгу за князя своего Мала, и Святослава возьмем, и сотворим ему что хотим». Потому «и прислали древляне лучших мужей, числом 20, в ладье к Ольге». Угрозы жизни маленького сына Ольги было вполне достаточно, чтобы мать решила древлянских мужей закопать. Древляне вряд ли оглашали этот план перед Ольгой. Даже между собой, если верить Древнейшему сказанию, они не упоминали об убийстве ребенка. Но догадаться, зачем им понадобился Святослав, было нетрудно.

Искоренить едва появившуюся поросль князей русских было разумным планом древлян, уставших от набегов со стороны Киева. Сами киевляне вряд ли были особенно счастливы тем, что прямо у стен их города базировался отряд буйных мужей без роду и племени, князь которых требовал разнообразных благ «за защиту и справедливый суд». Правда, до появления русского князя с киевлян и всего их племени полян брал дань каган хазар — кочевников, основавших в Северном Причерноморье и Прикаспии огромный Хазарский каганат. Но от Киева хазары были далеко и брали не сколько хотят, как муж Ольги Игорь, а строго по договору — как народ отчасти цивилизованный и в меру прогрессивный. Правда и то, что киевляне имели хороший доход от морской торговли с Восточной Римской империей, которую организовали русы и которая шла через Киев, куда собирались товары и ладьи со многих славянских земель. Но градские мужи имели лишь часть этих доходов, с завистью глядя на прибыль князя русского, точнее — его воеводы Свенельда. Князь русский был хорошо вооруженным пришельцем — правителем Киева, но не представителем города и тем более не вождем Полянского племени. Так было во времена Ольги и так осталось навсегда.

Центром русской ватаги возле Киева был большой княжеский двор с каменным теремом, который летописцы упоминали весьма усердно. Древляне, как гласит Древнейшее сказание, «пристали под Биричевым, тогда ведь вода текла подле горы Киевской, а на поле (где позже возник целый район — Подол. — А.Б.) не жили люди, но на горе.