— Хм... Да.

— Хорошо. — Пол улыбался и вообще чувствовал себя свободно. Он продолжил: — Итак, позитронный мозг моего клиента выступает владельцем тела моего клиента, а тело это по всем признакам имеет возраст более двадцати пяти лет. Согласно вашим правилам, это тело отслужило свое и мой клиент имеет право на его замену.

— Ну... — покраснев, произнес Смайт-Робертсон. Его мрачное, изможденное лицо стало похоже на маску.

— Позитронный мозг, то есть в настоящее время мой клиент, требует заменить его тело и предлагает за замену любую приемлемую цену.

— Пусть подпишет соответствующий обычный документ, и мы займемся его усовершенствованием.

— Но ему нужно нечто большее, чем обычное усовершенствование. Он требует в замену лучшее из тел, которые в технических возможностях вашей компании, то есть тело андроида.

— У нас его нет.

— Отказывая ему в этом, — мягко продолжал Пол, — вы обрекаете его на дальнейшие унижения, которым его подвергнет любой, кто, распознав в нем робота, будет с презрением третировать его хотя бы за то, что он предпочитает носить одежду и во многих других отношениях ведет себя «по-человечески».

— Это нас не касается, — сказал Смайт-Робертсон.

— Это коснется вас, когда мы возбудим против вас дело за то, что вы отказались предоставить моему клиенту тело, которое помогло бы ему избежать большей части тех унижений, которым он подвержен сейчас.

— Идите и возбуждайте, если хотите. Уж не считаете ли вы, что кому-то захочется пальцем шевельнуть в пользу робота, который хочет выглядеть человеком? Такое может только взбесить людей. Его осудят как самонадеянного выскочку — каковым он и является.

— Не уверен, — возразил Пол. — Согласен, публика в своем большинстве не поддержит обращение робота в суд с таким обвинением. Но, с другой стороны, мистер Смайт-Робертсон, нужно ли напоминать вам, что «Ю. С. Роботс» не пользуется большой любовью у людей? Даже большинство из тех, кто использует роботов в своих интересах и для собственной выгоды, к вам относятся с подозрением. Возможно, это пережитки прошлого, тех времен, когда роботы вызывали паранойю, думаю даже, что так оно и есть. А может быть, это возмущение вашей неограниченной властью, богатством вашей компании, которой так ловко удалось отстоять свою монополию на производство роботов во всем мире в результате долгих и хитрых маневров с патентованием. Но какой бы ни была причина, эта неприязнь существует. И в этой тяжбе наиболее непопулярной стороной, даже в сравнении с роботом, который хочет быть похожим на человека, будет корпорация, которая первой наводнила мир роботами.

Смайт-Робертсон в ярости смотрел на них. Он так стиснул зубы, что все мускулы на его лице отчетливо обрисовались. Он молчал.

А Пол продолжал:

— Кроме того, представьте себе, что подумают о вас люди, когда узнают, что вы способны производить человекоподобных роботов? Судебный иск привлечет особое внимание именно к этой проблеме. В то время как если вы тихо и просто снабдите моего клиента тем, о чем он просит вас...

Казалось, Смайт-Робертсон сейчас взорвется.

— Это уже шантаж, мистер Чарни.

— Напротив. Мы просто пытаемся разъяснить вам, что для вас выгоднее.