— Настаиваете, Эндрю? — спросил Магдеску.

Он выглядел удивленным, будто только теперь до него дошло, что тот, с кем он вел беседу, был роботом, хотя уже в начале разговора он назвал его «изделием, похожим на живое».

— Да, настаиваю. — Эндрю не знал, отражается ли на его лице то нетерпение, которое он сейчас испытывал, но был уверен, что Магдеску разгадал это по его голосу. — Доктор Магдеску, вы упустили из виду один очень важный пункт. У вас нет выбора, вы должны дать согласие на мое требование.

— Ого?!

— Если изобретенные мною устройства можно будет ввести в мое тело, их можно будет использовать и для тела человека. Тенденция к пролонгированию жизни человека путем протезирования уже существует: искусственно созданные сердца, легкие, почки, заменители печени — великое множество заменителей различных органов используются людьми вот уже два или три столетия. Но далеко не все эти устройства достаточно хороши. Некоторые из них оказались вообще непригодными, а другие нуждаются в значительном усовершенствовании. Это и является моей основной задачей — добиться совершенства протезов. Я говорю о границе между органикой и неорганикой, о соединении, которое обеспечит совместимость искусственных органов с органической материей. Это совершенно новый подход. Ни один из существующих протезов не идет ни в какое сравнение с теми, которые разработал и продолжаю разрабатывать я.

— Довольно дерзкое заявление, — сказал Магдеску.

— Возможно. Но достаточно обнадеживающее, как вы сами могли убедиться, посмотрев мой проект. А доказательством тому может послужить мое намерение предложить себя в качестве первого подопытного в операции по перестройке механизма обмена веществ, несмотря на весь предполагаемый вами риск.

— Все это доказывает только вашу безрассудную храбрость. А вследствие этого можно утверждать, что у вас не все в порядке с параметрами Третьего Закона.

Эндрю продолжал соблюдать спокойствие.

— Вы вправе так смотреть на вещи. Но вас вводит в заблуждение моя внешность. Параметры Третьего Закона у меня в полном порядке, и, если бы в моем требовании корректировки моего устройства скрывался малейший намек на самоубийство, можете быть уверены, я не только не захотел бы, я был бы просто не способен просить вас выполнить ее. Нет, доктор Магдеску, моя метаболическая камера будет работать. Если вы не сделаете ее и не поместите в мое тело, ее сделают где-нибудь еще.

— Где-нибудь еще? Но кто же, кроме нас, может переделать робота? Наша корпорация контролирует полностью всю технологическую информацию, касающуюся производства роботов!

— Не полностью, — возразил Эндрю. — Неужели вы думаете, я спроектировал это устройство, не имея полного представления о том, как работают мои внутренние органы?

Магдеску был ошеломлен.

— Вы хотите сказать, что готовы создать конкурентную компанию роботехников, если мы откажемся выполнить ваше требование?

— Ни в коем случае. Одной вполне достаточно. Но если вы меня к этому принудите, доктор Магдеску, я организую компанию по производству протезов, таких, как мой преобразователь. И она будет работать не на рынок андроидов, доктор Магдеску, так как на этом рынке есть лишь один экземпляр, а на рынок человеческий. И тогда, мне кажется, «Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мен» пожалеет, что не согласилась сотрудничать со мной, когда я просил об этом.

Наступило продолжительное молчание. Затем глухим голосом Магдеску произнес:

— Пожалуй, я наконец понял, чего вы добиваетесь.

— Надеюсь. Буду предельно точен, — сказал Эндрю. — Дело в том, что все патенты на это устройство и на целую серию других, которые можно создать на основе этого, главного, я контролирую. Я имею юридическую поддержку фирмы «Файнголд энд Чарни», и так будет продолжаться и дальше.