– А внизу двери нет? – спросила Нина. Стоило, пожалуй, делать отжимания каждое утро.

– Только дрюскели знают, где она. Но это будет вовсе не сложно. Нужно будет только найти открытое окно.

– И способ в это окно забраться.

Ханна сохраняла невозмутимость.

– Я могу взять веревки с крюками из сарая у подножия Эльдерклока. Их обычно используют, чтобы чистить шпиль.

– Милостивый Джель, ты уже проделывала это раньше.

– Разок. Или два.

– Ханна!

Ханна пожала плечами.

– В первый раз я забралась на стену, просто чтобы проверить, смогу ли попасть на крышу посольского сектора.

– А во второй раз?

Ханна виновато поморщилась.

– Я, может быть, просто хотела сходить на рыночную площадь сама по себе. А в третий…

– Ты сказала, два раза!

– В бухту приплыли киты. Я, что, должна была пропустить это?

Нина рассмеялась, хотя мысли о том, что Ханна устраивала сумасбродные побеги из Ледового Двора, оставляли тяжелое чувство. Если Ханна примет чье-нибудь предложение на исходе праздника Сердцевины, она окажется запертой здесь навсегда. Но сейчас Нине надо было сосредоточиться на Магнусе Опьере.

Переход через ледяной ров дался им нелегко, и, несмотря на теплые сапоги, ноги Нины окоченели к тому моменту, как они выбрались на тонкую полоску берега у сектора дрюскелей. Потребовалось несколько попыток, чтобы зацепить крюк за что-нибудь, но спустя считаные секунды Ханна уже взлетала вверх по веревке, словно белка.

– В самом-то деле, – пробурчала Нина себе под нос. – Могла бы хоть вид сделать, что это нелегко, чтобы пощадить мое самолюбие.

Как только Ханна оказалась на крыше, она принялась тянуть веревку, пока Нина карабкалась, с благодарностью встречая каждый узел и петлю, что они завязали на веревке. Теперь им предстояло преодолеть промежуток, разделявший стену и то самое здание, в котором находилась столовая и кабинет Брума. Нина постаралась не думать о том, на какой высоте от земли находится, и принялась вспоминать свой план. За спиной у нее болтался узел с одеждой, которую они стащили из гардероба самого Брума. Это был не лучший ход, но Брум большую часть времени носил мундир, а им нужно было чем-то заменить лохмотья Опьера. Как только она освободит Опьера, она поможет ему перебраться через ров и отведет в сады. Затем он пересечет мост в компании остальных гуляк, расходящихся по домам, и попадет прямо в объятия Рингсы. До его ухода Ханна перекроит ему лицо. Его сходство с Николаем было слишком опасным, и Нина не хотела, чтобы оружие такой силы оказалось в руках у неподходящих людей.

Наконец Нина добралась до другой стороны промежутка и плюхнулась на крышу сектора дрюскелей. Ханна убедилась, что веревка прочно закреплена на одной из дымовых труб, а затем обмотала ее вокруг пояса Нины.

– Готова? – спросила она.

Нина стиснула веревку.

– Быть спущенной, как мешок с мукой, в логово зловещих охотников на ведьм?

– Это была твоя идея. Мы все еще можем повернуть назад.

– Не сомневайся в решениях мешка с мукой. Мешок с мукой умен не по годам.

Ханна закатила глаза и уперлась ногами в край крыши, а Нина шагнула в пустоту. Ханна крякнула, но веревку не выпустила. А затем стала медленно спускать Нину вниз.

Первые два окна, которые она нащупала, оказались крепко заперты, а вот третье поддалось, и она ввалилась внутрь, с глухим стуком рухнув на покрытый ковром пол. Она оказалась на лестнице. Сначала она потеряла ориентацию, но потом спустилась на этаж и вскоре уже стояла у двери в кабинет Брума.