Нина схватила Йорана за руку.

– Я скажу ему, что не была здесь этим вечером, что мне не удалось набраться решимости прийти. Если он узнает, что я вышла из его комнат, что осмелилась заговорить с тобой, мне придется… мне придется рассказать о том, что я обнаружила.

Йоран застыл.

– Меня приговорят к смерти.

– Я – одинокая женщина в доме могущественного мужчины. У меня нет настоящих союзников. И я сделаю все, чтобы выжить.

Йоран выглядел потрясенным.

– Так ты не хотела становиться его шлюхой? – Это слово заставило Нину ощетиниться.

– В это так трудно поверить?

– Коммандер Брум… он бы не стал. Он бы не применил силу…

– А ему и не было необходимости применять ее. Он предпочитает другие виды подчинения. – При этих словах выражение лица Йорана изменилось. Он знал, что это правда. Он видел, как сильно Брум любит власть. – У женщины в моем положении нет права на отказ. Без щедрости коммандера Брума я бы пропала. И если человек вроде Ярла Брума решил поставить под удар мою репутацию…

Взгляд Йорана забегал. Она видела капельки пота, выступившие у него на лбу. Он оказался на перепутье. У него больше не было уверенности в том, что хорошо и правильно; алтарь за его спиной был тому доказательством. Он кивнул раз, словно спорил с самим собой, затем еще.

– Да, – сказал он. – Я тебе помогу.

Нина почувствовала, как перехватило горло. Йоран был полон достоинства, того, что она пыталась найти в принце Расмусе. Он не хотел быть убийцей. Не хотел становиться жестоким. Ненависть, излучаемая Брумом, еще не успела искорежить его до конца. «Прояви немного милосердия к моему народу». Ради этого мальчика, все еще пытающегося сохранить в себе крохи доброты, она попытается.

– Нам нужно идти прямо сейчас, – сказал Йоран. Он замялся, только сейчас разглядев, во что она одета. – Почему на тебе костюм для верховой езды?

– Он велел мне. Хотел наказать меня.

Лицо Йорана побагровело от такого предположения. Нина сама чуть не покраснела, заявив это. Ей показалось, что голос Ханны над ухом произнес: «Бесстыжая».

– Как ты попала в сектор? – спросил он.

– Через тайный ход, – солгала она в ответ.

Йоран покачал головой, возмущенный тем, что Брум раскрыл секрет дрюскелей ради дешевой интрижки.

– Я могу отвести тебя туда же.

Он убрал свой алтарь, спрятав все в одежный сундук, и вышел в коридор. Мгновение спустя она услышала голоса в коридоре, и один принадлежал Йорану, кому-то что-то рассказывавшему. На секунду Нине показалось, что он подаст сигнал тревоги и сообщит о ней своим братьям, что все его сочувствие было просто уловкой. А затем он открыл дверь и помнил ее за собой.

В конце коридора он поднял край гобелена, изображающего белого волка с орлом в окровавленной пасти, и нажал на один из камней. Стена отъехала в сторону, открывая узкую, крутую лестницу, вырезанную в скале. Нина с трудом скрыла удивление. Ведь предполагалось, что этим путем она и пришла.

Оказавшись внизу лестницы, она услышала скребущиеся звуки. Дверь открылась, выпустив порыв ледяного ветра. Отсюда ров, казалось, был полностью покрыт коркой льда с плещущейся под ним стылой водой. Но Нина знала, что подо льдом есть прозрачный стеклянный мост. Она посмотрела наверх как раз вовремя, чтобы заметить, как потрясенное лицо Ханны исчезает за краем стены и веревка быстро скользит следом.

– Отсюда я пойду одна, – сказала Нина.

– Ты справишься?

– Не хочу, чтобы ты рисковал быть пойманным ради меня.