– В корсара. И да, нравится. В этом есть определенная свобода. Когда на мне этот камзол, я отвечаю только за людей на этом судне. А не за целую страну.

– Это просто притворство, – заявила она.

– Приятная иллюзия. На борту корабля любой может стать кем угодно.

Они облокотились на перила.

– Ты скучаешь по всему этому, да? – спросила она.

– Скучаю. Может быть, если все наши планы полетят к чертям и Вадик Демидов отнимет у меня корону, я снова стану Штурмхондом. Я смогу служить своей стране даже без короны на голове.

Его выбило из колеи то, насколько привлекательной показалась ему эта идея. Он не возражал против того, чтобы быть королем. Проблемы для того и нужны, чтобы их решать. Препятствия – чтобы их преодолевать. Союзники – чтобы их привлекать своим шармом или своевременной взяткой. Он с радостью поднимал меч и перо на защиту Равки, мог не спать и не есть днями и ночами, чтобы увидеть успех своего начинания. Но короли редко могут себе позволить действовать – и совсем не так, как корсары или генералы. Быть королем означало сомневаться в каждом шаге, просчитывать бесчисленные варианты перед принятием решения, понимая, что твой выбор может привести к последствиям, за которые заплатят другие. «Нам нужен король, а не искатель приключений». Зоя была права, но это не значило, что он должен этому радоваться.

Она кинула на него заинтересованный взгляд.

– А ты бы мог это сделать? Отказаться от трона?

– Я не знаю. Когда ты жаждешь чего-то так долго, трудно представить себе жизнь без желаемого.

Он полагал, что говорит сейчас не только о Равке.

Зоя встала чуть прямее – воплощение приличий.

– Взрослеть – значит учиться обходиться без этого.

– Какая печальная мысль.

– Все не так плохо. Если долго голодать, забываешь о голоде.

Он наклонился ближе.

– Если тебе так легко потерять аппетит, возможно, ты просто никогда не была голодна. – Она отвернулась, но он успел заметить легкий румянец, окрасивший ее щеки. – Знаешь, ты могла бы отправиться со мной, – предложил он небрежно. – Шквальной всегда будут рады на борту.

Зоя сморщила нос.

– Питаться соленой треской и молиться Святым Апельсинам, чтобы не заболеть цингой? Пожалуй, нет.

– Что, ни малейшая часть тебя не рвется к подобной свободе?

Потому что, видят святые, он рвался.

Она рассмеялась, подставив лицо соленому ветру.

– Я жажду скуки. Я бы с радостью посиживала в гостиной Малого дворца, попивая чай, или засыпала бы в середине очередного занудного совещания. Я бы с удовольствием насладилась обедом, не думая обо всей ждущей меня работе. Хотела бы хоть одну ночь проспать спокойно, без…

Она резко замолчала, но Николай слишком хорошо понимал, что она хотела сказать.

– Без кошмаров. Не просыпаясь в холодном поту. Я знаю.

Зоя подперла подбородок руками и уставилась на воду.

– Мы так долго ждем обещанного будущего. Дня, когда все гриши будут в безопасности, когда в Равке наступит мир. Но всякий раз, как мы пытаемся ухватить его, оно утекает сквозь пальцы.

Иногда Николай гадал, неужели природой заложено ему быть неугомонным, Зое – безжалостной, а Равке – вечно воевать под знаменами Ланцовых. Неужели отчасти из-за этого он и стал королем? Он жаждал мира для своей страны, так неужели какая-то его часть со страхом ждала этого? Кем он будет без тех, кто ему противостоит? Без проблем, которые нужно решать?

– Я обещал тебе это будущее. – Как бы ему хотелось сделать эту мечту реальностью для них обоих.