– Собрать интенсионал по Аристарху Железовскому, биоматематику ИВК, – приказала комиссар секретарю. – Вызвать Шевчука, Лютого и Маттера на семь утра. Оперативную сводку на стол, сопровождение пси. – И Боянова углубилась в работу, привычно готовя план действий на следующий день.

Через час секретарь выдал заказанную информацию. Комиссар прочитала сообщение и откинулась на спинку кресла, вытянув губы трубочкой. Повторила про себя: интрасенс… Аристарх – интрасенс! Ему-то зачем нужен Шаламов? И как удалось Ромашину привлечь его на свою сторону?

На столе замигали сразу три огонька: два голубых – личные вызовы, один желтый – «подтревожный».

– Кто – личные? – спросила Боянова.

– Дочь и сестра.

– Отвечу минут через пять, давай «мигалку».

Над столом возник объем передачи с фигурой Рене Борда, заместителя комиссара по внутрисоциальным проблемам.

– Вы еще в отделе? Как вы только выдерживаете, Власта?

Если к Шевчуку Боянова относилась как к другу, то к первому заму питала дочерние чувства, несмотря на разность в возрасте, и уже привыкла к его ворчливому тону. Борда имел громадный опыт работы с разными человеческими коллективами, знал статистику преступлений за три века, вел колоссальную работу по профилактике правонарушений и консультантом был незаменимым.

– Два сообщения, – продолжал старик, поняв мимику женщины. – Кто-то готовит выступление общественности, точнее – молодежных анархистских группировок против интрасенсов.

– Это серьезно?

– Очень серьезно. Используются два мотива. Первый: интрасенсы не люди и готовят «революцию», чтобы уничтожить человечество, которое мешает им решать свои нечеловеческие задачи. Второй мотив: будущее интрасенсов – превращение их в монстров типа Шаламова и Лондона, которые особо опасны для простых людей.

– Знакомые формулировки, вы не находите? Кстати, о том, что Лондон вышел из клиники, знают немногие, и если этот факт подается как лозунг, не имеем ли мы утечку информации?

– Вполне может быть, мои ребята уже работают в этом направлении.

– Я думала, негативных реакций на интрасенсов уже не будет, общество привыкло к их появлению как к неизбежному витку эволюции. Кто же стоит за «простыми людьми»?

– Пока неизвестно. Человек это умный, осторожный и хорошо информированный, и, судя по всему, одержим жаждой власти, а искать его надо у нас.

– Что?! В отделе?

– И в отделе тоже, но я имел в виду тревожные службы, связанные с предельным психическим напряжением работников: УАСС, пограничников, общественные инспекции.

– Вы говорите страшные вещи, Репс!

Борда провел ладонью по морщинистому лицу, раздвинул губы в улыбке.

– Похоже, это первый раз, когда ты отреагировала как женщина, Власта.

Боянова слегка покраснела, нахмурилась.

– Это что, порицание, похвала?

– Ни то, ни другое. Меня всегда поражал тот факт, что ты иногда больше мужчина, чем многие из нас. Не бойся оставаться женщиной, ведь это не умаляет твоих достоинств.

Комиссар справилась с собой, холодно взглянула на заместителя.

– Об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз и в иной обстановке. Второе сообщение?

– Жена Шаламова Купава попала в клинику «Скорой помощи» в Рязани.

– Что с ней?!

– Пси-отравление. По-видимому, она в последнее время увлеклась ви-нарко – музыка, клипы, эйдовнушение – и не смогла самостоятельно выйти из транса.