Антуанетта Бейкер оживилась и сказала, что это то, что нужно. Август Марри поморщился и заявил, что он намерен получить прямые ответы от этого Говарда Харта, который говорит одно, а делает другое.

Билл Хилл и Антуанетта по второму разу заказывали себе «Манхэттен», смесь виски и сухого вермута, когда в бар вошел Август, сел рядом с ними за столик и заказал себе имбирный эль, густой и крепкий.

— Облом? — хохотнул Билл Хилл.

— Секретарша пыталась не пустить меня, — процедил Август. — Но я устранил это препятствие, вошел в нему в кабинет, побывал на студии, но его не нашел.

— А что это у вас на лбу?

— Ударился…

— Неслабо вы приложились…

— Бедный Ричи, — вздохнула Антуанетта Бейкер. — Теперь дети дразнят его «пухоголовый». Я посоветовала ему, — при этих словах она надула губы, — не обращать внимания на этих паршивцев.

Билл Хилл улыбнулся. Стильная женщина! От нее пахнет хорошими духами, в ушах бирюзовые серьги до плеч, в глубоком вырезе белого платья налитые груди с тонкими голубыми венами. Длинные ногти покрыты темно-красным лаком, на безымянном пальце бирюзовое кольцо.

Антуанетта курила и каждые несколько секунд стряхивала пепел в пепельницу. Она сообщила, что Ричи снова в больнице, но только для обследования. Поэтому она его с собой не привела. Он исцелен, и она знает это. И он будет присутствовать в лучшем виде на телевизионной передаче, если это телешоу когда-либо выйдет в эфир.

— «Сынок, — сказала я ему, — веди себя на передаче как джентльмен. Не дергайся и отвечай „да, сэр“ или „нет, сэр“, если тебя о чем-либо спросят».

Антуанетта говорит много, но ею нетрудно управлять, пришел к выводу Билл Хилл. Пожалуй, стоит связаться по поводу нее с редакцией «Нэшнл инкуайрер», еженедельного журнала, специализирующегося на публикациях сенсационных новостей для неискушенных обывателей. Возможно, она захочет дать интервью. Но Билл Хилл не хотел говорить об этом в присутствии Августа. Сидит, набычился, вцепился в кружку с пивом, будто кто-то хочет его у него отнять. Дуралей, пустая башка… Надо уметь держать удар! А этот сгорбился, вместо того чтобы расправить плечи, готовясь принять вызов. Да хоть бы как эти секретутки, примчавшиеся в бар в час, когда алкогольные напитки продаются со скидкой, гордо вскинув голову, сидят и строят глазки крутым парням в деловых костюмах-тройках.

— В этом баре в это время дня талантов навалом, если вас это интересует, — сказал он Августу.

Тот обвел хмурым взглядом зал и промолчал.

— Я так удивилась, когда прочитала о Ювеналии и его подруге, — заполнила паузу Антуанетта. — Для меня это просто непостижимо. Я считала, что святые… что церковные особы не занимаются сексом, да и вообще не интересуются девушками. Он очень хороший, и Ричи так сильно любит его…

— Надо думать… — улыбнулся Билл Хилл.

— Впрочем, я не собираюсь кого-либо осуждать либо порицать за деяния, не причиняющие вреда другим.

Билл Хилл кивнул, но промолчал, потому что не собирался обсуждать вместе с ней Линн и Ювеналия.

Когда он прочитал статью Кэти Ворсингтон, первым его побуждением было примчаться в Сомерсет-Парк и потребовать у Линн объяснений. Но спустя какое-то время он успокоился, напомнив себе в который раз мудрую сентенцию о том, что все, что ни делается, все к лучшему.

— Как ее зовут? — спросила Антуанетта. — Кажется, Линн?

— Линн Мэри Фолкнер, — сказал Билл Хилл. — Прелестная молодая особа, когда-то работавшая на меня.