Вильгельм был вынужден действовать. Его время пришло. Он одновременно отправил приказ Людвигу и Ла Марку: все испанские налоги отменить, восстановить все привилегии, предоставить всем свободу совести, никаких преследований, никаких грабежей. (Последний запрет капитаны морских гёзов восприняли не слишком серьезно, и сильно ошиблись.) Восставшие районы требовалось объединить как можно скорее; в конце концов, Вильгельм был штатгальтером Голландии и Зеландии и просто снова приступил к исполнению своих обязанностей. К лету ему нужно было каким-то образом обзавестись армией. Несмотря на то что революция в Нидерландах произвела впечатление на германских принцев, собравшихся в Дилленбурге, они по-прежнему не желали принимать какого-то определенного решения. Их колебания быстро прекратились, когда в Дилленбург прибыл Аренд ван Дорп, который привез с собой десять тысяч флоринов, собранных в Голландии на покрытие военных расходов принца Оранского. Собравшиеся принцы с молчаливым недоумением смотрели на него. Неужели голландцы готовы вложить эти деньги? Без дальнейших колебаний они позволили Вильгельму набирать рекрутов в своих землях.

Людвиг не стал ждать, когда в Германии соберется какая-то армия. Благодаря собственной дипломатии, он получил право использовать войска французских гугенотов. В тот момент, добившись власти, за которую боролись, они не вели никаких военных действий, а их молодой лидер Генрих Наваррский собирался жениться на сестре короля. Доминирование гугенотов во Франции и падение Гиза означало для Испании потерю ее крупнейшего католического союзника, а для восставших Нидерландов – обретение дружественного соседа. Понимая ценность этого альянса, Людвиг решительно боролся за него. Он добился особенной дружбы с королевой Наварры Жанной Альбре и весну 1572 года провел у нее, помогая ей в подготовке женитьбы ее сына, на которой он даже должен был стать доверенным лицом жениха. Но события в Нидерландах нарушили эти планы, и Жанна сама освободила Людвига от его обязательств, велев заняться своими делами. В день его отъезда 15 мая 1572 года королева поцеловала его в обе щеки и пожелала удачи.

Промчавшись через границу, Людвиг появился в Монсе, который встретил его криками «Оранский! Свобода!». Стратегически это был блестящий шаг. Альба с его не получавшей жалованья бунтующей армией оказался между двух огней: Людвиг на Юге, Ла Марк на Севере. Он мог бы разгромить каждого в отдельности или даже обоих сразу, но из-за того, что они находились с разных сторон, он не смел повернуть против одного, опасаясь, что другой ударит ему в спину. Так они могли бы продержать его, пока не подойдет Вильгельм.

Весь июнь Вильгельм провел во Франкфурте, собирая деньги у всех банкиров, готовых дать ему в долг, какой бы маленькой ни была сумма. На этот раз ему хватит денег на содержание армии, как минимум, в течение будущей зимы. 29 июня в сопровождении тысячи всадников Вильгельм выехал из Дилленбурга, в Зигене он набрал еще четыре тысячи; в Эссене его ждали офицеры, набиравшие рекрутов. Они набрали двадцать тысяч человек.

Избегая сторожевых постов Альбы, его посланники ездили в восставшие провинции Нидерландов и возвращались обратно. Его манифесты предваряли его появление, обещая справедливость и восстановление прежних прав. Зюфтен, Дордрехт, Горкум, Энкхёйзен и Алкмаар, Аудуотер и Харлем, Лейден и Делфт выступили в его поддержку, а на Юге его поддержали Валансьен, Малин и Монс. Теперь по всей стране, на Севере и на Юге, его друзья распевали песню Вильгельма с ее грозным, напористым ритмом.

Но именно на Севере восстание впервые обрело силу закона.