Наверняка торопился к Саре.
Только оказавшись на улице с куклой на руках и дрожащей Ариэль, которая держалась из последних сил, Дэвид вдруг задумался о том, с какой, собственно, стати, Бромптон распоряжается и решает, что кому надлежит делать? Возможно, дело в возрасте, размышлял Дэвид. И в привычке человека, который долго руководит большой компанией со множеством сотрудников. Кроме того, Эр-Джей всего в жизни добился сам, и одно это могло вселить в него уверенность в собственных силах. Как бы там ни было, Дэвиду совсем не нравилось, что он оказался на вторых ролях.
А потом он обернулся и увидел, что Бромптон и Сара исчезают в темном лесу, поддерживая своего болвана. И тогда Дэвиду пришла в голову еще одна мысль: ни один нормальный человек не сунулся бы ночью в лес, не имея хоть малейшего представления, как оттуда выйти. Должно быть, старый лис знает о географии острова гораздо больше, чем хочет показать. И предпочитает хранить свои знания в тайне. Ну что ж, раз дело дошло до тайн, так у Дэвида тоже имелось кое-что в запасе. Даже Ариэль не знала об одном периоде в его жизни. Когда Дэвиду было одиннадцать, он провел месяц на Королевском острове. То лето выдалось очень трудным для миссис Тредуэлл, и, как всегда, она с готовностью возложила все трудности на хрупкие плечи своего маленького сына. Раз он мужчина, то должен решать ее проблемы. Так было всегда, и ни разу ей не пришло в голову поинтересоваться мнением ребенка. Тем летом дама страдала от одиночества, а потому отправилась в круиз. Дэвид же был сослан в лагерь на Королевский остров. Лагерь оказался почти полной профанацией; руководителями его значились муж и жена, которые со времен своей хипповой молодости так и не пришли в сознание. Большую часть времени они просто сидели где-нибудь в тенечке и курили марихуану. Дети же были предоставлены сами себе. Для Дэвида в таком подходе к педагогическому процессу оказалось больше плюсов, чем минусов. Он успел хорошенько обследовать остров. А еще он успел обдумать свою дальнейшую жизнь. Да, в тот год ему исполнилось всего девять, но он давно знал, что такое ответственность. Его мать являлась замужней женщиной только по документам. На самом же деле, когда миновал медовый месяц, миссис Тредуэлл и ее муж сделали открытия, которые разочаровали их обоих. Она узнала, что он женился на ней из-за денег, а он – что деньги эти вложены мудрыми родственниками таким образом, что ему никогда не удастся до них добраться без разрешения жены. А жена оказалась весьма прижимиста. В этом Инес Тредуэлл как две капли воды походила на своего отца. Именно поэтому, кстати, Дэвид и попал в такой замечательный лагерь – месяц пребывания здесь стоил столько, сколько в других местах просили за две, а то и за одну неделю.
Муж Инес не соглашался на дешевые отели и недорогие машины. Год они прожили в постоянных ссорах и скандалах, а потом заключили соглашение. Он делает ей ребенка и отбывает в любом направлении, получая от жены ежегодное денежное содержание. И ситуация разрешилась к обоюдному удовольствию.
Инес часто повторяла, что сохранила здравый рассудок только благодаря матери Ариэль. Все великосветское общество Америки считало Помбертон Уэдерли снобом, каких мало, но для Инес Тредуэлл она стала понимающей и нежной подругой. Дамы нашли друг друга, ибо во многом их жизни действительно оказались схожи: одинокие женщины, сосредоточившие нерастраченную любовь на единственном ребенке, живущие так, чтобы не дать ни малейшего повода к сплетням кумушкам из смертельно скучающего Арундела.
Но там, где мисс Помми являла собой непоколебимый столп, Инес чувствовала себя совершенно беспомощной и, как плющ, цеплялась за любую опору – будь то здравый смысл подруги или мужество сына. Единственный вопрос, в котором она могла проявить твердость, касался денег. Но совершенно невозможно было посвятить посторонних в ту весьма выгодную сделку, которую она заключила с мужем, и для всего общества Инес была слезливой, слабой женщиной, готовой расплакаться в любую минуту. |