Сара, с тревогой следя за слишком размашистыми движениями незнакомца, убрала салфетку с края стола, и сама отодвинулась к стене.

– Давай-давай, красавица, отодвинься подальше, а то еще замараешься, – заплетающимся языком произнес человечек. – Таким, как я, не место рядом с дорогой безделушкой, да?

Сара смотрела в стол и молчала.

– А ну отстань от нее и иди своей дорогой, – раздался голос Бромптона, и Сара поняла, что он готов затеять драку. Она бросила быстрый взгляд на мужчин: Дэвид изо всех сил вцепился в стол, удерживая на месте Эр-Джея, который не мог подняться из-за стола, пока тот перекрывал ему выход.

Меж тем пьяница по-прежнему торчал у их столика. Он некоторое время рассматривал Сару, потом перевел взгляд на Ариэль. На лице его отразилось удивление. Он поморгал, пытаясь вернуть четкость окружающему миру, и вновь принялся таращиться на девушек. Сара вздохнула: сестра в парике, и сейчас они похожи почти как близняшки. Ей ужасно не хотелось, чтобы неприятности, которые и так буквально преследовали их на этом проклятом острове, умножились из-за драки с каким-то пьяницей. Она обвела взглядом помещение бара и поняла, что помощи ждать неоткуда: все посетители упорно смотрели в свои тарелки, хотя и видно было, что они ловят каждое слово назревающего скандала. Она уже подумывала о том, чтобы завязать разговор с этим противным типом и отойти с ним в сторонку – все, что угодно, лишь бы увеличить расстояние между ним и Бромптоном, который буквально дымился от напряжения. Но тут пьяница несколько пришел в себя, выпрямился и побрел к барной стойке. Все четверо вздохнули с нескрываемым облегчением. Люди вокруг зашевелились и снова приступили к еде. Сара вдруг почувствовала гнев. За что их ненавидят? Местные вели себя так, словно пришельцы заслужили все беды, свалившиеся на их головы. Она поймала взгляд Эр-Джея и прочла в нем полное понимание.

– Только несколько веков кровосмесительных браков могут породить подобные личности, – заявил он, и все остальные согласно закивали.

Напугавший их пьяница и в самом деле был на редкость уродлив: чересчур худой, словно сморщенный, с большими, торчащими в стороны ушами.

– Интересно, сколько ему лет? – сказал Дэвид. – Уверен, что не больше сорока пяти, хоть и выглядит он намного старше. Должно быть, сказались особенности жизни на острове... климат, питание... ну и прочее.

Тут дверь распахнулась, и в пабе появился новый посетитель. Он был одет в непромокаемую куртку, широкоплеч и краснолиц. В нем легко угадывался рыбак, только что вернувшийся с моря. Посетитель подошел к стойке бара, заказал пиво и хлопнул по спине сморщенного коротышку, который клевал носом в свой стакан.

– Ну что, Фенни, успел раздобыть себе нового пса? – громко спросил он.

По ресторанчику прокатилась волна то ли шепота, то ли вздоха, а бармен кивнул на столик, за которым сидели Сара и ее друзья. Рыбак обернулся, увидел чужаков, и лицо его из красного сделалось багровым. Он как-то сник и быстро покинул заведение, даже пива дожидаться не стал.

В баре стояла мертвая тишина. Никто из присутствующих, казалось, не дышал. Сара и Эр-Джей, Ариэль и Дэвид смотрели друг на друга, не зная, что предпринять, и затылками ощущая взгляды окружающих. Потом со стороны бара донеслись звуки какой-то возни. Никто не обернулся. И так было понятно, что пьяницу, то есть достопочтенного гражданина Джона Фенвика Несбита, выставляют из бара на улицу.

Сара взглянула на Дэвида. На его лице застыло недоумение, смешанное с обидой.

– Не понимаю, – сказал он.