Больше не выдерживаю этого ужасного, отвратительного и невероятно пошлого отношения к себе. Поднимаю ногу и ударяю парня между ног, отчего он издаёт сиплый стон и падает на колени.

– Вот мой ответ, отброс. Ещё хотя бы раз попытаешься полапать меня, и я натравлю Саммер на твою глупышку, и не только её. Они будут с ней делать то же самое, что сейчас происходит в твоей воспалённой и извращённой голове. Ты грязь на подошве моих туфель. Ублюдок, – плюю на пол, надеясь, что попаду в него и, подскакивая к двери, распахиваю её. Сумочка. Благодаря слишком яркому дневному свету, который являет мне лицо этого подонка, хватаю сумочку с пола и пячусь к двери.

Он улыбается, а потом из его горла вырывается смех, похожий на сумасшедший и нечеловеческий.

– Больной, – ужасаюсь я от его вида. Раньше я считала его хотя бы немного адекватным, но в эту минуту вижу, сколько ненависти и злости он посылает в меня.

Наши взгляды встречаются, и меня, действительно, пугает то, что рождается в глубине его глаз. Достичь цели. И его цель – это я.

– Беги, принцесса, только далеко от меня не убежать. Я всегда буду рядом. Бойся меня. Бойся того, что я сделаю с тобой, когда ты не будешь ожидать. Ты моя. Ты моя жертва.

С шумом втягиваю в себя воздух и вылетаю из комнаты, желая исчезнуть моментально. Всё повторяется. Снова. Жертва. Нет, никогда! Теперь я снимаю все ограничения и запреты. Больше никто не позволит себе назвать меня так. Никто. Особенно этот отморозок.

Глава 11

Рафаэль 

Капли ледяной воды скатываются по моему лицу, превращаясь в лавинные потёки отвращения. Зачерпывая воду, швыряю в зеркало и ударяю кулаком по крану.

Я так зол из за того, что она плюнула в меня. Так обижен на Миру и даже не стыжусь тех слов, которые сказал ей. Я не знаю, кто был там, в этой тёмной комнате, ведь шёл туда без какого либо подтекста, только узнать – почему встретил плачущую и трясущуюся Флор в распахнутой рубашке с оторванными пуговицами. Нет, конечно, я понял предпосылки, но когда она сказала мне, что Мира помогла ей, то не поверил. И сейчас тоже не верю словам Флор. Она, вероятно, хотела выгородить Миру, чтобы я не сорвался.

– Чёрт, – запускаю руку в волосы, смачивая их и приглаживая.

В кого я превращаюсь? Мне страшно видеть себя со стороны. Стыдно за то, что ввязался в войну девчонок и чуть не стал насильником. Сейчас, перематывая назад воспоминания, я постоянно слышу свой голос, говорящий то, что было в тот момент на уме. Да, я должен сознаться хотя бы самому себе – то была правда. Не могу уловить тот момент, когда начал возбуждаться. То ли когда прижимал её к двери, то ли когда она рассмеялась по непонятным причинам, или когда сжимала пальцами мою рубашку. Эти ногти могли разодрать мою спину, оставив на ней кровоподтёки, означающие, что я отметил Миру.

О чём я, вообще, думал? Я сделал то, что совершенно противоречит расширенному заданию от Эрнеста. Теперь ни о какой дружбе, ни о планах его дочери я не узнаю. Я больше ничего не узнаю о ней, потому что обида, похоть и недоверие затмили мой разум. Флор мне никто, как и каждая из них. Я должен думать о себе и о своём будущем, не позволяя куриным стычкам затронуть меня. И что в итоге? А хрень в итоге.

Мои мысли сумбурны. Они перескакивают одна на другую и не оставляют мне возможности хотя бы понять самого себя и того, что, действительно, послужило причиной сказать всё это Мире. Она отличается от Саммер и от Флор, от всех женщин и девушек, которых я имел. Они меня хотели, а эта срывается с удочки и теперь явно возненавидит меня ещё сильнее. Мне плевать, как она будет ко мне относиться, если честно, но от этой стервы зависит будущее моё и моей семьи.

Я сам себя втянул в проблемы.