Бросив на нас взгляд, он вновь отвернулся к статуе, одновременно с этим бросив:

– Ну здравствуй. Зачем драбла с собой притащил?

– Потому что он мой племянник, – ответил дядя спокойно.

– И драбл, – бросил через плечо старик.

– Это не имеет значения, – произнес дядя.

– Очень даже имеет, – все же развернулся к нам отец дяди. Точнее – к нему. Меня он игнорировал. – Я могу многое сказать по этому поводу, – продолжил старик, – но если ты такой сентиментальный, лучше подумал бы о том, каково ему здесь будет.

– Пусть только попробуют обидеть Кеншина, – поджал дядя губы.

– Обидеть… – повторил за ним старик, словно пробуя слово на вкус. – Забавное определение. А ты доказать-то сможешь, что его обидели?

А вот на это дядя не ответил. Лично я не понял, как возможно обидеть так, что этого нельзя будет доказать, но они взрослые – им виднее.

– Не поприветствуешь собственного внука? – решил сменить тему дядя.

– А нужно ли? – глянул на меня старик лениво и переведя взгляд на дядю, продолжил: – Никчемный сын глупой дочери. Скажи спасибо, что я не выкинул его из своего дома.

Вот честно, я обиделся. Не стоило ему трогать маму.

– У меня есть дядя, а кто есть у тебя? – спросил я по возможности спокойно.

– Кеншин, – остановил меня дядя Ичиро и бросил отцу: – Мальчик прав, этак ты скоро и без сына останешься.

– Какие мы суровые, – усмехнулся старик. – Идите, – махнул он рукой отворачиваясь, и добавил напоследок: – Если бы не ты, мальчишка, у меня и сын был бы сыном, и дочь бы никуда не ушла.

– Не перегибай палку, отец, – произнес сурово, дядя. – Пойдем, Кен-чан. Пусть этот старикашка и дальше тут пылится.

Когда мы вышли из зала, я виновато произнес:

– Простите, дядя Ичиро, я правда не хотел влезать в разговор, но он…

– Забудь, – прервал меня он. – Не стоило вообще тебя к нему вести. И на что я только надеялся? – спросил он сам себя. – Ладно, пойдем лучше переоденемся к празднику.

Одели меня по всем канонам японского праздничного этикета – два слоя кимоно, штаны-хакама, халат-хаори, на поясе белый помпон под названием хаори-химо, двухпальцевые носки – таби, ну и сандали-зори. Все серо-белого цвета. Так еще и тяжеленный веер в руки сунули. Выглядел я в таком наряде, по моему скромному мнению, весьма представительно, даже несмотря на возраст. И дядя это даже подтвердил.

– А тебе идет, – покивал он осматривая меня. – Все девчонки сегодня твои.

– А зачем они мне? – удивился я.

– Эм… – не нашелся что ответить дядя. – Властвовать и доминировать? – пробормотал он тихо. – Ладно, проехали. Пойдем, познакомлю тебя с бабушкой. Она, в отличие от деда, всегда была на твоей с мамой стороне. Стоп, чуть не забыл, – замер он на секунду. После чего, подойдя к одному из множества столиков той комнаты, где меня одевали, достал что-то из шкатулки. – Вот, – прикрепил он к моему уху клипсу. – Этот артефакт позволит тебе понимать любой из существующих языков. Кроме магических. А если у другого человека есть такой же артефакт, то вы и общаться сможете. Но я удивлюсь, если у кого-то из гостей не будет чего-то подобного.

Пожилую женщину, одетую в красно-белое кимоно и которой, как я позже узнал, недавно стукнуло пятьдесят четыре года, мы нашли на одном из островком местного озера, где она украшала беседку.