Пока мы шли к дому, женщина у сакуры потянулась и, поднявшись на ноги, пошла куда-то по своим делам. Впрочем, я быстро забыл об этом, так как мы наконец зашли в дом.

– Вау! – произнес уже я.

Хотел величественный храм на горе? Получи. Пусть не на горе, но тот факт, что он находится внутри непримечательного двухэтажного дома – как бы не покруче будет. Оглянувшись, я уставился на потолок. Обычный храмовой потолок, только он явно выше дома снаружи, да и пространства тут… ну раза в два точно больше. Освещался храм бумажными фонарями под потолком. Я столько фонарей в одном месте и не видел ни разу. Самое интересное, что на том месте, где в храме обычно стоит алтарь, здесь находилась кузница. А рядом с ней размещался стол с компьютером и монитором… Меня даже через много лет всегда поражало, как маги умеют ко всему адаптироваться.

Недалеко от входа, прямо напротив нас, стояла японка лет сорока, одетая в красно-белое кимоно. Брюнетка, статная, красивая – даже меня тогдашнего проняло.

– Ичиро-кун, – подошла она к нам, – давно ты у нас не был.

– Дела, как обычно, – вздохнул дядя. – Познакомьтесь, дети – Хондзё Масамунэ, младшая дочь мастера Масамунэ. А это, – слегка повернулся он к нам, – мой племянник Окава Кеншин, со своими друзьями Хомуро Акирой и Икедой Такеши. Один знакомый тебе тэнгу утверждает, что Акира и Такеши весьма перспективны.

На что парни засмущались. Уверен, подобное они слышат впервые – ни с дядей, ни с тэнгу они почти не общаются.

– А как же твой племянник? – спросила Хондзё-сан, подойдя еще чуть ближе.

– Они с Кеншином не ладят, – поморщился дядя, – а я, сама знаешь, в мечах и мечниках не разбираюсь.

– Ты хочешь меня о чем-то спросить, мальчик? – приблизилась она еще на один шаг.

– Почему вас зовут, как меч, пропавший после второй мировой войны? – спросил я, не вытерпев, хотя это было немного невежливо. Точнее, сам вопрос было не очень вежлив, но раз уж она дала разрешение…

– Потому-что это я и есть, – улыбнулась Хондзё-сан. – Правда, мы с Колди не сошлись характерами, после чего я вернулась домой.

По легенде, меч Хондзё Масамунэ по окончанию второй мировой был передан сержанту кавалерийского полка США Колди Баймору, после чего его след теряется, а оказывается он… точнее она, сама с ним ушла.

– А остальные четырнадцать мечей? – спросил я ее.

По той же легенде, сержанту в признание поражения было передано всего пятнадцать мечей. Японское правительство до сих пор их ищет.

– Не слышала о таком, – ответила она слегка удивленно. – Из наших больше никто не ушел, а до простых мечей мне нет дела.

Потрясающе. Легендарный меч великого мастера, который даже не подписывал свои изделия, потому что считалось, что их невозможно подделать. Хондзё овеян… овеяна легендами и упомянута в исторических хрониках далеко не один раз.

Да, я интересуюсь такими вещами.

– Круто, – все-таки произнес я, но очень тихо.

Впрочем, Хондзё-сан стояла достаточно близко, чтобы услышать. Улыбнувшись на это, она задала вопрос:

– И все же, что говорит Куфуран на твой счет?

– Он говорит, что я бездарь, – буркнул я. – Что мне никогда не стать мечником.

Парни удивились – такое они тоже слышат впервые. А Хондзё-сан, слегка приподняв голову, протянула:

– Стареет тэнгу. Стареет… – и дёрнув рукой, вновь её опустила. – Я отошла от битв, но если ты когда-нибудь захочешь пофехтовать, юный Окава, я с удовольствием приму тебя в Доме Спящих Мечей.