|
Повсюду на горле были темные синяки — его душили, может часто, может шутки ради. Его голова, плечи, и верхняя часть спины волочилась по земле, а следом и вяло руки. Когда наглошии остановился, я увидел, как его голова шевельнулась, наверно отыскивая пути побега. Его волосы все еще были пропитаны влагой и прилипли к голове. Я услышал, как он слабо кашлянул. Он был жив. Избит, подвержен пыткам, наполовину утоплен в ледяных водах Озер Мичигана — но он был жив. Я почувствовал как мои руки сжимаются, как горячий и свирепый гнев внезапно поднялся во мне. Я не планировал пытаться справиться с наглошии в одиночку. Я хотел бы при этом присутствовали Лара и ее люди и каждый член Совета. Это было частью плана: объединить общие интересы обнаружив общего врага. Затем сломить наглошии несметной силой и вынудить его сбежать, таким образом по крайней мере вернуть Томаса. Я просто не рассчитывал, что предатель появится с таким численным преимуществом. Драка с наглошии в одиночку была бы глупой ошибкой. Во всем остальном ярость может делать человека более храбрым, чем он обычно бывает. Возможно, что я смог бы использовать ее, чтобы укрепить свою магию — но одна ярость не дает человеку умений или силы больше, чем у него уже есть, а это не обеспечивает чародея неоспоримой силой. Все она могла — убить меня, если я не возьму ее под контроль. Я проглотил свой гнев и заставил себя наблюдать за наглошии холодным невозмутимым взглядом. Однажды мне предоставится возможность, однажды я замечу что-нибудь, что даст мне реальный шанс на победу, я нанесу удар, пообещал я своей злости. Я нанесу ему лучший удар в мой жизни, подкрепленный внешней энергией Предела Демона. Я полностью сконцентрировался на перевертыше и ждал. Перевертыш, как я понял мгновением спустя, был чрезвычайно могуществен. Я это, конечно, уже знал, но я не был способен оценить угрозу, которую он представлял помимо чисто физической, несмотря на то, что я видел его своим Зрением. (Это воспоминание всплыло в моей памяти снова, попытавшись лишить меня сознания, как это было прежде. С трудно, но я оттолкнул его и проигнорировал.) Благодаря Пределу Демона, я мог оценить его присутствие более ощутимо. Перевертыш был виртуально собственной линией лей, своим собственным источником силы. У него было такая большая метафизическая масса, что темная река энергии поднимающаяся из-под башни разрывалась его присутствием, в той же степени что и луна влияет на приливы. Остров отражал этот разрыв множеством тончайших способов. Животные бежали от наглошии как от лесного пожара. Насекомые затихли. Даже сами деревья казались замолкли и замерли, несмотря на холодный ветер, от которого они должны скрипеть ветвями и должны были шелестеть листья. Он прошагал к хижине, где скрывались Морган и моя ученица, и произошло что-то странное. Камни хижины засветились полосами рыжеватого пламени. Света было не много, столько, чтобы едва отличить его в темноте, но стоило наглошии сделать еще один шаг вперед, рыжее пламя сделалось ярче и сложилось в символы, написанные на каждом камне нежным пламенем. Я понятия не имел что это было за письмо. Никогда не видел подобных символов прежде. Наглошии остановился на своем пути, и следующий луч лунного света осветил его оскаленные зубы. Он сделал еще один шаг вперед и символы вспыхнули сильней. Он испустил низкий рык и попытался сделать следующий шаг. Внезапно, его жесткая шерсть впереди прижалась к его телу, и, казалось, он не был способен сделать шаг вперед. Он стоял так с одной поднятой ногой и источал ругательства на неизвестном мне языке. Затем он отступил несколько назад, рыча, и повернулся к башне. Он приблизился к разрушенной башне немного более осторожно, чем к хижине, и на камне снова вспыхнули эти знаки., каким-то образом отразив наглошии прежде, чем он смог приблизиться на восемь или десять футов. |
