Место, где я повстречал Клариса, осталось далеко позади, когда я влез на высокий дуб посмотреть на горы, а заодно на заходящее солнце… Горы не приблизились ни на шаг, зато невдалеке блеснула вода. Дорога, оказывается, шла вдоль реки. Тут я уже совершенно отчетливо почувствовал, что умираю от голода и жажды, свернул с дороги и направился к реке.

Глинистый берег был высок и обрывист, чтобы спуститься к реке, мне пришлось сначала спрыгнуть с обрыва вниз, а потом съехать на ногах до самой воды. Как я буду выбираться наверх, я решил подумать, когда напьюсь. Несмотря на глинистое дно, вода была чистая и прозрачная. Удивительно, что в такой чистой воде не было ни одной, даже самой маленькой, рыбешки. И водоросли не росли на дне, как обычно бывает в таких ленивых, медленно текущих речках. Сначала я не обратил на это особого внимания, в Серебристых родниках у Черного замка тоже не водилось ни рыбы, ни водорослей, но вода там была просто замечательная. Я набрал полную пригоршню хрустально чистой воды поднес ко рту и чуть было не выпил, но шестое чувство, всегда безошибочно предупреждающее об опасности, заставило меня разжать пальцы, и вода тонкими струйками потекла обратно в реку.

В воде было что-то особенное, какой-то еле заметный запах то ли разложения, то ли еще какой-то гадости, но я понял, что выпить ее не смогу, даже если буду умирать от жажды, прямо как Счастливчик, которого ничто на свете' не может заставить напиться из грязной лужи. Внезапно мне вспомнился Роксанд, как он, тыча костяным пальцем в выполненную в виде гобелена карту на стене, рассказывает своим замогильным шепотом: «И река Хрустальная, вытекающая из ущелья, вся покраснела от их крови, и трупы плыли вниз по течению сотнями, и те, кто не остался лежать в ущелье, нашли свою могилу в безбрежном Пречистом озере. С тех пор вода из Хрустальной реки начала приносить мучительную смерть каждому, кто выпьет ее. Река получила название Мертвая река». Рассказ был о той самой последней битве Роксанда с темными эльфами, которая произошла в ущелье Потерянных Душ. Да уж, не везет так не везет! Не хватало еще напиться из Мертвой реки! Я облизал сухие губы и стал карабкаться наверх по сырой скользкой глине. Не тут-то было. До середины склона я еще мог добраться, предварительно сильно разбежавшись, но потом ноги начинали скользить и разъезжаться, как у новорожденного жеребенка, и я успешно оказывался на том же самом месте, откуда начал свое восхождение. После нескольких неудачных попыток пришлось отказаться от мысли распрощаться с Мертвой рекой как можно раньше. Я наградил парой не особенно лестных эпитетов злодейку-судьбу, которая привела меня в это проклятое место, и пошел вдоль воды вверх по течению, поглядывая на обрывистый берег.

Сгущались сумерки, а я все брел вдоль реки. На мои сапоги налипло столько глины, что из нее вышел бы, наверно, хороший кувшин для вина. Перспектива провести ночь около мертвой воды меня не вдохновляла, и настроение испортилось вконец. Берег нависал козырьком над головой. Под таким берегом хорошо прятаться от дождя, но, чтобы влезть на него, нужна была по крайней мере веревка. И вдруг, уже совсем смирившись с мыслью, что мне придется плестись под обрывом до самого ущелья Потерянных Душ, куда должна привести меня река, или попросту умереть от жажды, я увидел осадную лестницу, прислоненную к обрыву, как к стене какого-то замка. Только подойдя поближе, я понял, что передо мной никакая не лестница, а остатки рухнувшего в воду моста. Поперечные перекладины, которые я и принял за ступени, в большинстве своем сгнили или попросту отсутствовали, но что такое несколько сломанных ступеней для человека, способного лазать по отвесным стенам (если они, конечно, не слеплены из скользкой глины).