В феврале 1933 г. заместитель уполномоченного представителя этого ведомства в Ленинградском военном округе И. В. Запорожец, обратился в обком ВКП(6) и облисполком с требованием предоставить Свирским лагерям ОГПУ (их заключенные строили на реке Свирь каскад ГЭС) здания и угодья бывшего Александро Свирскогрг монастыря, занимаемого трудпрофилакторием Ленгорсобеса. Здесь в то время содержалось около 300 женщин. Свои притязания И. В. Запорожец мотивировал следующим образом: «Трудпрофилакторий по размерам своих средств и количеству населения совершенно не в состоянии использовать огромную площадь зданий 6. монастыря, и эти здания постепенно разрушаются. По этим причинам из за бесхозяйственного ведения дела сельское хозяйство трудпрофилактория дает убытки и трудпрофилакторий все время живет на дотации Ленгорсобеса. Почти вольное существование содержащихся в трудпрофилактории женщин (сифилитичек) способствует и их общению с лагерными контингентами, что с точки зрения воспитательных задач самого трудпрофилактория неприемлемо…»  Правда, в 1933 г. Свирскую колонию удалось отстоять благодаря вмешательству наркома соцобеспечения И. Наговицына. В июле он писал председателю Ленсовета И. Ф. Кадацкому: «Задачи борьбы с явлениями нищенства, проституции и т. п. правительством возложены на органы СО. Эти явления еще далеко не изжиты до настоящего времени, в особенности в таких крупных городах, как Москва, Ленинград и другие. Всякого рода высылки из крупных городов этих контингентов и т. п. меры являются совершенно нереальными, не достигающими цели. Лишение свободы этих людей в целях изоляции, поскольку они не совершали каких либо преступных действий, было бы неправильной мерой, поэтому единственным правильным и эффективным способом возвращения этих людей к трудовой жизни является их трудовое воспитание… прошу Вас принять все меры к тому, чтобы колония не была ликвидирована, а, наоборот, продолжала свою работу…»  В результате президиум Леноблисполкома отклонил ходатайство ОГПУ.

Но система социального патронажа продолжала сокращаться. К весне 1933 г. в Ленинграде был ликвидирован городской трудпрофилакторий № 1. Некоторых женщин, занимавшихся торговлей собой, власти попытались устроить в открывшийся для инвалидов учебнопроизводственный комбинат им. К. Маркса (за 1933 г. – до 150 человек). Основную же массу проституирующих ждали колонии и лагеря системы НКВД–ОГПУ. В Ленгорсобесе остался лишь старший инспектор по общественным аномалиям при секторе гособеспечения и по одному инспектору работало в районах, которым местные власти перестали оказывать реальную помощь. В социально экономической и культурной областях, просвещении и здравоохранении, а также при решении проблем проституции стал преобладать «остаточный принцип финансирования». Долгосрочная программа борьбы с продажей любви была практически свернута. В то же время государство продолжало использовать соцаномаликов, в том числе и проституток, как источник дешевой трудовой силы. В отчете Ленинградского городского отдела соцобеспечения за 1933 г. отмечалось, что значительное число здоровых проституток группами направляется специальными органами на работу в колхозы и на новостройки в принудительном порядке. Минусы такой практики, были очевидны. В 1934 г. известный медик и педагог П. И. Люблинский, отмечая, что среди женского контингента из этих групп наблюдается занятие проституцией и на новом месте, резонно предупреждал: «Нет никаких гарантий и того, что, направленные на работу против их желания, соцаномалии не разбегутся при первой же предоставившейся им возможности» .

Колонии НКСО также все отчетливее проявляли себя в качестве не воспитательных, а принудительно трудовых учреждений. В ноябрьском номере «Социальногообеспечения» за 1934 г.