– Да, конечно. Каттер, скорее всего, ответит, что это не было тайной операцией, а представляло собой боевые действия, направленные против террористов. В результате вопрос о контроле конгресса за деятельностью разведывательных органов даже не возникнет. Теперь мы подпадаем под действие Резолюции о военных полномочиях, которая предусматривает дополнительное время, прежде чем вопрос будет рассматриваться в конгрессе Неужели ни один из этих законов не подвергся испытанию судом?

– По‑настоящему нет, – покачал головой Шоу. – Все ходили вокруг да около, но серьёзно приступить к делу не решились. Особенно щекотливой является конституционность вопроса о военных полномочиях, и потому обе стороны боятся его рассмотрения в суде. А какова ваша позиция, Райан?

– Мне приходится отстаивать интересы моего управления, верно? Если эта авантюра станет достоянием широкой общественности, ЦРУ отступит на позиции, которые оно занимало в семидесятые годы. Например, что произойдёт с вашими программами, направленными на борьбу с терроризмом, когда мы перестанем снабжать вас информацией? – Джек заметил, что его заявление нанесло чувствительный удар. ЦРУ принимало активное участие в борьбе против терроризма, хотя и не афишировало этого. Оно передавало полученные сведения в ФБР, и Шоу хорошо это знал. – С другой стороны, исходя из наших бесед за последнюю пару дней, какова наша юридическая позиция?

– Если Каттер, лишив поддержки подразделения, принимавшие участие в операции «Речной пароход», облегчил задачу Кортеса, стремящегося уничтожить их, тем самым он нарушил закон округа Колумбия, направленный против заговора с целью совершения убийства. При отсутствии федерального закона преступление, совершенное на федеральной территории, подпадает под действие внутригосударственного закона. Хотя бы часть того, что он сделал, была наверняка совершена на федеральной территории, и вот тут‑то и вступает в действие внутригосударственное законодательство. Именно так расследовались нарушения, совершенные в семидесятых годах.

– Что за нарушения? – спросил Джек у Шоу.

– Главным образом те, что всплыли при слушаниях комитета Чёрча. Мы расследовали заговоры ЦРУ, направленные на убийство Кастро и некоторых других лиц, хотя и не передали материалы в суд. Они основывались на законодательном акте о заговоре, но конституционные аспекты были настолько запутаны, что расследование скончалось естественной смертью, и все вздохнули с облегчением.

– Перед нами такая же проблема, не так ли? Вот только пока мы занимаемся пустяками...

– Вы убедили меня, – согласился исполняющий обязанности директора ФБР. – Прежде всего нам нужно спасти солдат, неважно какими средствами. Можно сделать это тайно, не привлекая внимания?

– Пока не знаю.

– Для начала, Джек, давай поговорим с твоим оперативным агентом, – предложил Мюррей.

– Но ведь он не...

– Я гарантирую ему неприкосновенность, он не подвергнется судебному преследованию, вообще исполним все, что он хочет, – поспешно произнёс Шоу. – Даю слово. Черт побери, насколько я понимаю, он на самом деле не нарушил никаких законов – помните прецедент Мартинеса‑Баркера? Но я всё‑таки гарантирую, Райан, что он не подвергнется преследованию.

– Хорошо – Джек достал из кармана листок бумаги. Телефонный номер, который дал ему Кларк, не был обычным телефоном, разумеется, но, прибавив и вычтя цифры заранее согласованным образом, он связался с Кларком.

– Это Райан. Я говорю из кабинета директора ФБР. Слушай, что он скажет тебе. – Райан передал трубку.

– Говорит Билл Шоу. Я исполняю обязанности директора. Первое: я только что сказал Райану, что вы не нарушили законов и не подвергнетесь преследованию, Даю своё слово.