Пастухов посмотрел в зеркальце над ветровым стеклом. Майор, приняв очередную порцию гашиша, мирно спал на заднем сиденье или витал в наркотических пространствах.

После того как Пастухов по наитию (и по обычной человечности, по офицерскому кодексу чести, в конце концов) заявил, что заберет измученного русского с собой, Дудчику вручили деньги. Что это? Плата за молчание? Если это так, то своей цели Амир достиг: Алексей Дудчик почти не раскрывал рта всю дорогу, посасывал гашиш, вяло ел, много спал, а если не спал – бездумно смотрел на дорогу.

Напрашивалась версия о том, что военный человек, майор Дудчик как‑то связан с планами закупки Амиром оружия. Ведь заявил же Амир, что Дудчик «плохо подбирает партнеров» и «должен будет поделиться своей суммой». Стало быть, можно предположить, что майор попытался «спрыгнуть с поезда» и передать наметившуюся сделку некоему другому – политическому или криминальному? – партнеру. Таким образом, сумма в двести тысяч могла быть платой посредникам: например, ему и Худайбердыеву. Предположим, Худайбердыев из лагеря демократической оппозиции переметнулся в последний момент к исламистам. В качестве вступительного взноса он мог принести с собой контракт на военное оборудование. Тем самым он подставил Дудчика. Тот сразу перестал быть необходимым, тем более что, подвергшись физическому воздействию, выдал все свои секреты. Единственным посредником теперь мог оставаться Худайбердыев. Но когда он – Пастухов – не дал убить офицера, создалась опасность, что тот сорвет важный военный контракт. И тогда Амиру просто пришлось заменить – то есть убить – Худайбердыева, а Дудчику предложить довести свою работу до конца, выплатив ему своего рода компенсацию и сохранив жизнь.

Что ж, такая версия имела право на жизнь и вполне объясняла все известные факты...

Али Амир мычал какой‑то восточный мотив, безразлично глядя на каменистую дорогу.

Почувствовав взгляд Пастухова, он повернул голову.

– Сменить?

– Пожалуй, – согласился Сергей.

Он притормозил, и они поменялись местами. Пастухов расслабил натруженные плечи, откинувшись на спинку сиденья. Дудчик проснулся, но даже не попросился справить малую нужду. Впрочем, гашиш притупляет физиологические рефлексы организма.

– Как ваши повреждения? – спросил Пастухов у Алексея, одновременно выводя из разговора человека, эти самые повреждения нанесшего.

– Я их не чувствую, – ответил Дудчик.

– Глядя на вас, я думаю: не я ли доставил вам эти неприятности? – Пастухов имел в виду записку и слова, переданные им через Дудчика Возеху.

– Скорее наоборот, – сказал Алексей с полным равнодушием.

– Вы живы и богаты на сегодняшний день, но что‑то слишком мрачны для такого положения.

– Вам стоит остановиться, достать ствол, и вы сразу исправите и первое, и второе, и третье.

– Я же не делаю этого.

Али Амир пока никак не протестовал против их разговора.

– Ваше право.

Ну что ж, подумал Сергей, зайдем с другой стороны.

– Амир, вы не хотите обсудить будущее майора Дудчика? Вы, кажется, раздумали лишать его будущего?

Амир охотно ответил:

– Он хочет за границу. Я дал ему деньги. Могу помочь отправиться туда. Если хочешь, сам переправь его. Можем убить его и поделить эти деньги, но мне кажется, ты против такого выхода.

Скорее всего, предложение убить Дудчика прямо здесь, в степи, сделано всерьез.

Из этого следует, что майор опасен для Амира только как источник информации и мало полезен в его делах.