Цвет складчатых крыльев голубой и розовый, достаточно яркий, чтобы разглядеть даже в полутьме. Нет, змееподобное существо совсем не в летаргии, крылья его забились, придавая существу внешность гигантской пчелы. Да и звук похож. Мгновенным рывком оно опустилось ему на плечо. Флинкс почувствовал, как мускулистые кольца падают ему на шею. Все это произошло слишком быстро, чтобы он успел отскочить.

Но существо не собиралось причинять ему вред. Оно просто сидело, грелось в его тепле и не думало нападать. Скорость его приближения парализовала Флинкса, но только на мгновение. Потому что как только змея села, все чувство одиночества, все до остатка исчезло. И в то же время Флинкс ощутил такую ясность мысли, какой никогда раньше не испытывал. И кем бы ни было это существо, откуда бы ни явилось, оно не только само успокоилось, но и успокоило своего нового хозяина и дало ему новые силы.

Флинкс ощутил новую эмоцию, исходящую от змеи. Впервые он почувствовал то, что можно назвать умственным эквивалентом мурлыканья. Он не видел разума в этом существе, зато видел кое‑что другое. В своем роде эмфатическая коммуникация оказалась столь же выразительной, как речь; больше того, она подобна китайским иероглифам: серия сложных мыслей сжимается в единый символ. Просто и эффективно.

Маленькая стреловидная головка поднялась с плеча Флинкса, маленькие яркие глаза внимательно разглядывали его. Складчатые крылья плотно прижались к телу, придавая существу сходство со змеей. Флинкс смотрел на него, позволяя своим чувствам свободно изливаться.

Существо медленно расслабилось. Мускулистое кольцо, плотно сжимавшее плечо Флинкса, разжалось, теперь существо только держалось на месте. В руке у Флинкса закололо. Он не обращал на это внимание. Голова животного опустилась на плечо Флинкса.

Змея уснула.

Флинкс стоял неподвижно, как ему показалось, целую вечность. Странное привидение, которое послала ему ночь, крепко спало у него на плече, голова его лежала в углублении между плечом и шейным сухожилием. Однажды существо вздрогнуло. Флинкс понимал, что оно не может полностью воспользоваться его теплом, потому что от тела его отделяет плащ. Лучше забрать беднягу внутрь, подумал он, внезапно поняв, что уже долго стоит под дождем. Его новый товарищ нуждается не только в отдыхе, но и в тепле. Он не мог бы объяснить, откуда знает это; но знал так же ясно, как осознавал и собственную усталость.

Флинкс ни на секунду не усомнился в будущем змеи. Ее присутствие у него на плече и в сознании слишком естественно, чтобы он мог подумать о том, чтобы с ним расстаться. Конечно, если не объявится владелец. Очевидно, это не дикое животное. К тому же Флинкс был достаточно начитан, но если это существо – естественный житель окрестностей Драллара, он о нем ничего не слышал. Он вообще никогда не слышал о таких животных раньше. И если это какое‑то ценное домашнее животное, владелец, конечно, рано или поздно придет за ним. Но сейчас змея сирота, каким когда‑то был Флинкс. А Флинкс слишком много испытал в своей жизни страданий, чтобы не видеть их у другого, пусть даже у змеи. Пока змея на его попечении, как он сам на попечении матушки Мастиф.

Она захотела в тот далекий первый день узнать его имя.

– Как же я тебя назову? – спросил он вслух. Спящая змея не ответила.

К услугам Флинкса тысячи книг, которые в виде чипов он может взять в Центре Образования. Он прочел сравнительно немного, но среди прочитанного одна особенно ему понравилась. Она была еще из периода до Сообщества, чуть ли не до цивилизации, но это не уменьшило ее воздействия на него. У героев там были странные имена; одного из них звали… как же? Пип, вспомнил он. Взглянул на спящую змею. Отныне это твое имя, если только как‑нибудь не узнаем другого.

И он пошел назад в магазин, пытаясь уверить себя, что нечего беспокоиться об этом "как‑нибудь", если оно наступит.