– Двадцать три, – без колебаний сказал он.

Она негромко рассмеялась и радостно захлопала.

– Вот кому я помогаю, шестнадцатилетнему мстительному дипломату! – Она перестала смеяться. Но по‑прежнему улыбалась. – Расскажи мне о себе, Флинкс.

Ни один нахал в Дралларе не решился бы так сказать. Но здесь не Драллар, напомнил он себе. К тому же он в долгу у этой женщины.

И он рассказал, что знал. А когда закончил, она продолжала серьезно смотреть на него, кивая головой, словно его слова отвечали каким‑то ее мыслям. Отвела взгляд, чтобы убедиться, что на экране по‑прежнему ясно виден след, потом снова посмотрела на него.

– У тебя не очень счастливое детство.

– Не знаю, – ответил он, – мне не с чем сравнивать.

– Можешь поверить мне на слово. Но ты умудрился как‑то поладить с большей частью человечества, которое не хотело иметь с тобой ничего общего. А мне приходится скрываться от большинства, которое, наоборот, слишком ко мне пристает.

Она импульсивно наклонилась в пилотском кресле и поцеловала его. Он мгновенно отшатнулся, такая необычная близость другого человека, особенно привлекательной особы противоположного пола, поразила его, и поцелуй, предназначавшийся щеке, пришелся в губы.

Поэтому она побыстрее отодвинулась. На губах ее сохранялась улыбка, и она только мигнула удивленно. Случайность, только и всего.

– Поверь мне, Флинкс. Если проживешь достаточно долго, жизнь станет лучше.

– Это что, одна из церковных проповедей? – Интересно, у нее что, едкая помада на губах? Его собственные губы в огне.

– Нет, – ответила она. – Это проповедь Лорен Уолдер.

– Рад слышать. От церкви мне никогда не было проку.

– Мне тоже. И большинству людей. Поэтому она такая живучая, я думаю. – Она снова повернулась к экрану. – Они уменьшили скорость. Мы сделаем то же самое.

– Ты думаешь, они нас заметили? – Неожиданно ему стало все равно, что решили делать люди в скиммере перед ними. Огонь с губ распространился на рот, пробежал по горлу, охватил все тело. Сладкий, приятный огонь.

– Сомневаюсь, – ответила она. – Ручаюсь, они близки к цели. – Руки ее устремились к приборам.

– Далеко ли они от нас? – Он прошел вперед и всмотрелся через ее плечо в экран. Мог бы встать слева от нее, но неожиданно почувствовал тепло ее тела, запах волос. И постарался не прикасаться к ней.

Она произвела быстрый расчет.

– Примерно в одном дне. Нам не нужно слишком сближаться с ними. Тут ничего нет. Странное место для остановки, но это дело вообще странное, судя по твоим словам. Зачем привозить сюда твою мать?

У него не было на это ответа.

Они снизились, и скиммер стал подниматься и опускаться над верхушками деревьев. И так напряженно следили за точкой на экране, что не заметили, что дождь кончился и облака начали расходиться. Над головой засверкало одно из разорванных колец Мота, золотое на фоне неба.

– Почему ты думаешь, что они тут останавливаются, а не просто ненадолго задерживаются? – спросил Флинкс Лорен.

– Потому что скиммер работает на заряде, как маддер. Вспомни, им пришлось отсюда лететь до Патры. Наш заряд тоже истощается, а мы ведь еще не повернули назад. Не знаю, какая у них модель, но машина большая. У нее не может быть большего запаса энергии, чем на несколько дней пути. Где‑то им все равно нужно остановиться и перезарядиться. А это хорошо.

– Почему? – спросил Флинкс.

– Потому что нам тоже нужно будет зарядиться. – Она указала на шкалу. – Мы использовали больше половины заряда. Если не сумеем зарядиться где‑нибудь здесь, домой придется добираться автостопом.

Флинкс с новым уважением взглянул на нее; его мнение о ней достигло головокружительных высот.