Она быстро оглядела стройное тело девочки, ожидая увидеть кровь. Платье Белинды, чистое и аккуратно выглаженное еще несколько минут назад, когда она вышла из дому, смялось и испачкалось. Лента выпала из одной из длинных, аккуратно заплетенных кос, и она растрепалась, свисая ей на плечи. На лице были грязь и следы от слез.

    Но от опытного взгляда матери не укрылось, что дочь цела и невредима. Она, сама того не сознавая, незаметно с облегчением вздохнула, посмотрев во встревоженные, наполненные слезами голубые глаза.

    – Посмотри! – еще раз сдавленным голосом воскликнула Белинда.

    Марти взглянула на протянутую руку дочери. Там лежал маленький воробей с мокрыми взъерошенными крылышками. Головка неуклюже свешивалась в сторону. Она увидела, что маленькое тельце трепещет, и содрогнулась от сострадания.

    «Почему Белинда? – застонало материнское сердце. – Почему именно она нашла птицу?» Марти знала, какая у дочери добрая душа. Она целый день будет горевать о воробышке.

    Марти вытерла испачканные мукой руки о передник и потянулась, чтобы обнять Белинду. Она ничего не сказала о грязном платье и растрепанных волосах:

    – Где ты его нашла? – спросила она полным сочувствия голосом.

    – Его кошка поймала! – всхлипнула Белинда. – Мне пришлось гоняться за ней по всему амбару, а потом... потом...

    Она не могла продолжать. Слезы лились неудержимым потоком, и девочка, сотрясаясь от рыданий, спрятала головку на груди Марти.

    Марти обнимала ее, пока она не успокоилась. Затем Белинда подняла на мать большие заплаканные глаза.

    – Он умрет, да? – дрожащим голосом произнесла она и посмотрела на маленькую птичку, которую бережно сжимала в руке.

    – Ну, я... я не знаю, – заикаясь, ответила Марти и еще раз взглянула на раненого воробышка.

    Да... он умрет. Он умрет, как бы они ни мечтали о чуде.

    Но она не решалась сказать это Белинде. Однако раньше ей не раз приходилось видеть чудеса. «Господи, – взмолилась она про себя, – я знаю, это всего лишь воробей, но Ты гово рил, что ни одна птица не упадет на землю без Твоей воли.

    Если Ты так же горюешь о нем, как Белинда, то не мог бы Ты сделать так, чтобы он выздоровел?»

    – Нужно его согреть, – с надеждой предложила Белинда.

    – Возьми в моем шкафу пустую корзинку. А я принесу фланель из корзинки с тряпьем, – ответила Марти.

    Белинда поспешила наверх, чтобы найти корзинку, а Марти отправилась в кладовку, где держала старую одежду и простыни, которыми можно протирать пыль и мыть пол. Она нашла кусок мягкой фланели и вернулась в кухню как раз в ту минуту, когда Белинда вбежала обратно в комнату.

    Они вместе устроили теплую постельку, и Белинда осторожно положила в нее крошечную птичку. При этом головка прички безвольно моталась из стороны в сторону и не было видно никаких признаков жизни, кроме едва заметной дрожи. Ее состояние было еще более тяжелым, чем они предполагали. Белинда опять расплакалась:

    – Может, отвезем его к Люку? «Ох, – подумала про себя Марти, – ехать в город изза умирающего воробья!» Сколько «пациентов» Белинды вылечил Люк за эти годы?! Он всегда был так терпелив, делая все, что в его власти, чтобы спасти каждое крошечное живое существо.