Но радость его оказалась преждевременной.

Чтобы спокойно заниматься любовью в машине, надо хорошо знать свой город и окрестности. Ян Стрельник обычно выбирал для этого Выборгское шоссе. И сейчас он уже стал привычно прикидывать, как побыстрее пробиться туда с Невского — но вдруг ощутил убийственный холод в низу живота. «Вы не устали?» — спросила она, и он в ответ только мужественно улыбнулся. А ведь напрасно. Все внимательнее и все тревожнее прислушивался он к своим ощущениям и даже забыл перестроиться в левый ряд. Алина что-то говорила рядом, и он кивал, продолжая улыбаться, но тревога постепенно перерастала в ужас. Покрываясь холодным потом, он свернул на Садовую. Горло его пересохло у Марсова поля. А на Троицком мосту Ян Стрельник понял, что такое импотенция.

Он вдруг почувствовал, что его тело лишилось некоторых органов. Руки на месте, грудь, живот — все в наличии. Хотя в низу живота уже заметно какое-то онемение. Ниже живота — как отрезало. Ну-ка, попробуем подойти с другой стороны. Ступни работают, жмут на педали. Колени двигаются. Бедренные мышцы уже ощущаются хуже, словно затекли. А между ног? Пустота.

Импотенция — это та самая беда, которая не приходит, если сам ее не позовешь. И чем больше ее боишься, тем она сильнее.

Наверно, Ян боялся ее слишком сильно, потому что вскоре он потерял связь не только с гениталиями, но и с ногами. Он заметил это, когда машина принялась непривычно дергаться и завывать.

— Что-то сцепление барахлит, — сказал он, и тут же сам понял, что во всем виновата его левая нога, которая давит на педаль невпопад.

— Все понятно, — огорчилась Алина. — Ничего удивительного. Бедная машинка… Все-таки измучили ее девчонки за три дня.

«Она догадалась! — ужаснулся Ян. — Или она говорит все-таки о “Вольво”»?

Стервы! Проститутки! Они нарочно все это устроили. Выжали из меня все соки, чтобы хозяйке ничего не досталось!

«Нет, мы так просто не сдадимся. Вот назло вам напрягусь…» — он попытался напрячься. С таким же успехом можно было попытаться моргнуть пупком.

— Да, это сцепление. Лучше не рисковать, — озабоченно сказал он. — Пока процесс не зашел слишком далеко, надо на ремонт. Придется ехать в бассейн.

— Я не хочу сейчас появляться на работе, — улыбнулась она. — Ни в офисе, ни в бассейне. Я сбежала от работы, чтобы покататься с тобой, понимаешь? Ну, что ты так переживаешь? Машина едет? И пусть едет. А когда сломается, тогда и будем переживать.

— Ты, как всегда, права, — окончательно растерялся он. — Едем на природу!

— Может быть, в Павловск?

— Чудесная мысль, — согласился Ян.

В Павловске сейчас полно туристов, уединиться будет невозможно. В крайнем случае, размышлял Ян, можно будет сослаться на непривычность обстановки. В нашем возрасте не пристало ютиться на откинутых сиденьях и упираться ногами в стекло.

И потом, не все еще потеряно. Влюбленность хороша тем, что даже невинные ласки доставляют наслаждение. Просто обнять ее, зарыться носом в ее грудь, обхватить прохладные ягодицы… Нет, воображение не помогает.

Он положил руку поверх ее ладони и сжал ее мягкие пальцы, и теплая ладонь ответила ему.

Нет, так не бывает. Обязательно должно что-то случиться. Пусть лучше авария, чем такой позор. Врезаться, что ли, в машину ГАИ?

— Все правильно, — сказал он. — Давно я не был в Павловске.

Ян так и не вспомнил, когда и с кем он был там в последний раз. Однажды, оказавшись там на пляже, он слишком часто оглядывался, по мнению попутчицы. И не помогли никакие оправдания, никакие ссылки на профессиональные спасательские рефлексы.