|
Мы рады всему". "Да", -- подтвердил я. "Это потому, что он француз, -- сказал подошедший Жигулин. -- Сейчас приедет Эвелин", -- объявил он всем. "На хуя?" -- равнодушно улыбаясь, спросил Ричард. "Мы что-нибудь сообразим вместе, -- сказал Жигулин. -- Потом у нее огромная машина. "Бьюик". "У нас у самих есть машина", -- заметил Ричард "Будет много людей", -- настаивал Жигулин. Я уверен был, что будет много людей. Жигулин -- величайший организатор. Он всегда и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Израиле, и до этого в Москве в совсем еще нежном возрасте организовывал и сплачивал толпы. Потом он, правда, не знал, что ему с толпой делать, но организовывать он умел. "Кто такая Эвелин?" -- спросил я Жигулина. "Драг-дилер, -- сказал Жигулин. -- Француженка. Оттянула срок, сейчас на пробэйшан. -- Он многозначительно помолчал. -- Эвелин одна из крупнейших драг-дилеров в Нью-Йорке". "У нее есть трава? -- жалобно спросил маленький Эдвард. -- Ты помнишь, Саша, я тебе говорил, что хочу купить травы". "Она не занимается травой, слишком мелко для нее, но может достать. Она в кокаине, -- объяснил важно Жигулин. -- Думаю, что и героин у нее есть. Но героина она стесняется..." Опять зазвонил телефон, и Жигулин ушел. Надвигался вечер. Обычный вечер Жигулина. Теперь он будет еще часа два пиздеть по телефону, и будут прибывать все новые люди, пока целою толпою, набившись в машины, они не отправятся кочевать по ночному городу. И будут кочевать до утра, из диско в диско, к рассвету приедут в модный и дешевый ресторан, где каждый будет неохотно расплачиваться. "Нужно будет угостить Эвелин нашим кокаином", -- внезапно объявил Ричард, еще несколько минут назад как будто бы возражавший против прибытия Эвелин. "На хуя ей твой кокаин?.. -- изумился вернувшийся от телефона Жигулин. -- У нее самый лучший кок в городе, розовый нон-катэд, идиот!" -- Жигулин покачал головой. "Сам мудак! -- спокойно сказал Ричард. -- Мы столько раз нюхали ее кок..." "Ты нюхал..." -- успел вставить Жигулин. "Хорошо, я нюхал, -- согласился Ричард. -- И твоя Катрин нюхала. У драг-дилеров больное самолюбие. Им все время кажется, что их используют и приглашают только для того, чтобы они принесли кок... Я хочу ее угостить, пусть она знает, что мы не из-за кокаина с нею общаемся". "ОК, ОК, ты прав!" -- объявил Жигулин и поднял руки. "У вас есть кокаин? -- спросил маленький Эдвард. -- Понюхаем?" -- предложил он. "Есть", -- лениво согласился Ричард, кивнув на валяющийся между бокалами пива и дочиста обглоданными костями воблы пакетик. "Погоди, Эдвард! -- раздраженно приказал Жигулин. -- Сейчас появится Эвелин, тогда и понюхаем... Неприлично будет угощать ее остатками". Маленький Эдвард зло переменил позу, еще более ввинтившись в подушки дивана. Потом нашел в пепельнице остаток джойнта и закурил его. Закашлялся. Драг-дилер Эвелин появилась в момент, когда маленькому Эдварду удалось, воспользовавшись тем, что моя и Ричардова воли ослабели под действием травы, опять увидеть довольно большой кусок ковбойского фильма. В фильме Джон Вейн и некто похожий на нынешнего Президента, может, это он и был, седлали лошадей. Очень умело. В мелких, неприятных кудряшках, целая волна их пеной застыла на ее голове, Эвелин уселась рядом со мной. Ричард тотчас же предложил ей кокаин, а Жигулин приветственно помахал ей от телефона, с которым он последние полчаса уже и не пытался расстаться. Эвелин привычно попробовала кончиком языка предложенный ей Ричардом кокаин, который он вывалил на стекло ловко сдернутой им со стены картинки, изображающей одинокую, тщательно вырисованную лошадь. |
