– Подняли руки! – резко приказал он.

– Так, значит, тут дорогих гостей встречают? – поинтересовался я спокойно, хотя в груди все сжалось.

– Руки! – гаркнул Шрам, как я его прозвал про себя.

Мы с Петлюровцем пожали плечами и повиновались. Нас тщательно обыскали. И Шрам резко кинул:

– В холодную!

А ведь я его узнал. Изучая документацию по КСУ, обратил внимание на эту приметную личность. Белогвардеец, потом был у Петлюры в контрразведке. И здесь отвечал за нее же.

Да, оказанный нам прием теплым не назовешь. Вопрос вопросов – имеют ли хозяева «виллы» против нас нечто конкретное или просто давят на нервы?

Скоро все выяснится. Если первый вариант, то положение у нас незавидное. И жизнь нам предстоит недолгая, но очень содержательная…

Глава 7

Нас отвели в длинное, казарменного вида одноэтажное строение, где закрыли в весьма похожей на каземат крошечной комнате. Вот и сбылась заветная мечта сотрудника ОГПУ – побывать на «вилле Потоцких».

После Гражданской и советско-польской войн в Польше окопалось огромное количество эмигрантов. Петлюровцы, гетманы, белогвардейцы, эсеры и кадеты, просто беглая из России разношерстная шушера. Некоторые стояли целыми вооруженными войсковыми подразделениями. И все были одержимы маниакальной идеей – вернуться и забрать обратно страну у большевиков. Пусть от России останется лишь жалкий клочок, но они на нем будут главные и станут вершить страшную месть. У них тогда еще была иллюзия, будто из этого что-то может получиться. Но они уже были отбросами истории, хотя отбросами и вонючими, ядовитыми, способными отравить вокруг себя все живое.

Они добросовестно готовили широкомасштабные боевые действия против СССР. Совершали на нашу территорию террористические рейды. Вели военное обучение. Вот только постепенно изначальный пыл угасал. Война с Советами все оттягивалась. Войско разлагалось. Да еще и дипломатически СССР сильно нажимал. В результате все эти вооруженные формирования польское правительство в середине двадцатых годов разогнало. Притом не последнюю роль сыграло то, что у скатившейся в жестокий кризис Польши просто не было материальных ресурсов содержать весь это сброд.

Но вот только идея использовать эту силу в войне против Страны Советов никуда не делась. Весь Генштаб Польши жил сладкими мечтами о конфедерации Междуморья в границах Адриатического, Балтийского и Черного морей. В ее состав просто обязаны войти Югославия, Чехословакия, Венгрия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Белоруссия, Украина и Румыния. То есть будет учреждена Великая Польша в границах 1772 года. Вот и оставили для этой цели КСУ под видом благотворительной организации, занимающейся трудоустройством и помощью эмигрантам. К ней примкнули наиболее ярые и не навоевавшиеся контрики из других структур. По сигналу «сбор» КСУ мог мобилизовать тысячи сабель.

Нас продержали в тесном каземате где-то с час. А потом меня повели в комнату в этом же здании, но в подвальном помещении. Там Шрам принялся за меня обстоятельно. Задавал вопросы, о том, кто мы, откуда и как здесь очутились. При этом за моей спиной маячил его помощник – здоровенный и злобный, с выступающими вперед зубами, он напоминал аллигатора и создавал большой неуют в доме.

– Как я должен реагировать на столь нескромный интерес к моей персоне? – интеллигентно поинтересовался я.

– Как к допросу, – не стал юлить Шрам.

– Но…

– К сожалению, это необходимость.

Ответил я ему – честно и искренне – на ряд вопросов. Тут главное – строго очень следить за своим языком, который враг мой похлеще иного контрреволюционера.