Мой лоб покрылся потом, дыхание стало сбивчивым. Я чувствовал, как мои силы покидают меня, но я не мог остановиться. Я продолжал бить по стене, снова и снова, вкладывая в каждый удар всю свою волю, всю свою Ци.

Но стена все равно не поддавалась.

Мои руки дрожали от напряжения. Я был на пределе. Ещё один удар, и я упаду. Ещё одно усилие, и у меня не останется Ци. Но я не мог остановиться.

Я поднял руку для последнего удара, но в этот момент почувствовал, как что-то изменилось. В моей руке возник Лунарис, словно товарищ, что пришел на помощь в самый последний момент. И действительно, этот клинок стал для меня полноценным боевым другом. Его серебристое лезвие сверкнуло, заставляя меня выложиться на полную в последний раз.

Я сжал рукоять меча, и ударил, что было сил. Лезвие Лунариса врезалось в стену с оглушительным звоном. Какое-то время стена просто вибрировала, но через мгновение разлетелась вдребезги.

Я стоял, тяжело дыша, глядя на то, что осталось от преграды. Мои руки дрожали, тело было на пределе, но я знал, что сделал это.

Последнее, что я услышал, прежде чем всё вокруг меня исчезло, был голос Повелителя.

— Становись сильнее, Джин. Стань самым могущественным практиком в этом мире! Я буду ждать.

* * *

Кассандра уже четвёртые сутки не покидала комнаты Джина. Лекари пытались уговорить её отдохнуть, но она была непреклонна. Каждый раз, когда кто-то пытался предложить ей смену или хотя бы несколько часов сна, она лишь молча качала головой и оставалась на своём месте, держа его за руку.

Джин лежал неподвижно, его лицо было спокойным, но дыхание едва можно было уловить. Девушка тихо сидела рядом, её глаза были полны тревоги. Время тянулось бесконечно медленно, и каждый новый день казался ей вечностью.

Она не могла уйти. Не могла оставить его одного. Её сердце сжималось от страха каждый раз, когда его дыхание становилось чуть тише, когда его рука казалась чуть холоднее. Но она знала, что должна быть здесь. Ведь после того, как Вейлон отрекся от нее, и, оказалось, что он вовсе не ее отец, у нее словно не осталось родных вообще.

Кроме Джина.

Его сердце уже раз останавливалось. Это был момент, который ей никогда не забыть. Она кричала, умоляла лекарей сделать что-нибудь. Они пытались, но ничего не могли. И вдруг сердце снова забилось. Это было чудом, но Кассандра знала, что это не конец. Ему предстояло пройти через что-то большее, и она не могла помочь ему в этом.

Четвёртые сутки. Его состояние не менялось.

Кассандра крепче сжала его руку, её пальцы дрожали от напряжения. Она чувствовала себя беспомощной. Девушка, которая всегда была сильной, которая всегда могла найти решение, теперь могла только сидеть рядом и ждать.

Но внезапно что-то изменилось.

Она почувствовала это мгновенно. В воздухе что-то дрогнуло, словно невидимая волна прошла через всю комнату. Резкий скачок Ци, который наполнил всё пространство. Кассандра резко подняла голову, её глаза расширились от удивления. Она смотрела на Джина, который всё ещё лежал неподвижно, но что-то в нём изменилось.

Его грудь начала подниматься и опускаться чаще, как будто внутри него кипела буря. Ци бурлила в его теле, она была настолько сильной, что Кассандра могла почувствовать её физически.

Она видела, как его тело начало светиться слабым светом, а Ци продолжала нарастать. Это был не один прорыв. И даже не два. Его Ци продолжала расти, как воронка, которая поглощала всё вокруг.

Кассандра почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Это было слишком. Слишком много Ци. Она не знала, что происходит, но понимала одно: Джин не просто прорвался, он становился сильнее с каждой секундой.

Она крепко сжала его руку, её пальцы побелели от напряжения. Её голос был полон тревоги и надежды.

— Что бы там ни происходило, — прошептала она, — прошу, держись.