И тут Николас выплеснул на нее ушат ледяной воды. С сожалением глядя на ее смятенное лицо, он сказал с притворной серьезностью:

— Элен, ты необыкновенно красивая, я очень, очень тебя хочу, но, думаю, лучше нам отложить это на потом, а то, боюсь, буду выглядеть не слишком подобающим образом, когда вернусь к гостям. руку под его белоснежную рубашку, чувствуя, как нетерпеливая дрожь пробежала по его телу, когда она медленно заскользила вниз, к упругой твердости его живота и еще ниже.

Откинув голову, он забормотал что-то непонятное, едва различимое.

— Дорогая, ты понимаешь, что сейчас произойдет, если ты не...

— Да,— шепнула она.

— Я возьму тебя прямо здесь...— с трудом вымолвил Ник.

Едва сдерживая дыхание, она шепнула в ответ:

— Не ты берешь, это я отдаюсь...

Застонав, он схватил ее за ягодицы и прижал к себе, нетерпеливо поднимая с длинных ног платье, пока оно не собралось в ком у бедер. Теперь только тоненькая полоска кружевных трусиков разделяла их.

Осторожно прижав жену к стене, лаская рукой увлажненное лоно, он жадно впитывал ее слабые стоны — стоны наслаждения.

И снова Ник приник к ее рту, нашептывая что-то очень сладостное и нечленораздельное. Он расстегнул молнию на брюках. Элен прошептала что-то о том, как ей хорошо. Нетерпение его возрастало. Он даже не потрудился снять с жены маленькие трусики, а просто отодвинул ткань в сторону и вошел в нее с такой настойчивой силой, что она едва не потеряла сознание.

Заметив, что он остановился, она с удивлением и нетерпением посмотрела в его потемневшие от страсти серые глаза.

— Господи, Элен,— проговорил он срывающимся голосом,— как хорошо!

Ей захотелось, чтобы Ник утратил контроль над собой.

Николас любил ее так неторопливо, так умело, словно демонстрируя, какой он искусный любовник. Вскоре желание Элен сбылось, однако она этого не заметила, потому что реальность перестала для нее существовать. Она чувствовала, что становится все жарче, потом жар стал совсем невыносимым, и когда вселенная раскололась надвое, Элен ощутила себя стонущей и всхлипывающей в объятиях мужа. Это был восторг полного удовлетворения. Ник, не сознавая что делает, повторял ее имя, и оно звучало как музыка.

Минуту-другую они стояли прижавшись друг к другу, и вдруг Элен заметила, что его плечи вздрагивают.

— Отчего тебе так весело? — требовательно спросила она.

Приподняв ее подбородок, он взглянул в синие озера глаз.

— Ни одна женщина,— проговорил он, сияя искорками юмора,— не могла меня совратить!

— Тебе понравилось? — прошептала Элен в ответ, стараясь дотянуться губами до его шеи и спрятать там лицо, чтобы свет любви, струящийся из глаз, не выдал ее.

— А ты как думаешь?

— Хочешь повторить? — проворковала она.

Он неохотно отстранился.

— Позже, моя красивая озорная кокетка.— Окинув ее взглядом с головы до ног и поправив на ней платье, Ник проговорил: — Ты выглядишь вполне прилично. Щеки, правда, горят и глаза блестят сильнее обычного. Дорогая, ты просто изумительная женщина.— Поднеся ее руку к губам, он запечатлел на ней нежный поцелуй. Элен почувствовала, что переполняется любовью.

— Ник,— пробормотала она, чувствуя, как клокочет сердце.

— Нам лучше пойти к гостям,— мягко напомнил он.— Мы можем поговорить и позже.

— Мне надо принять душ.

— Не надо.— Он наклонился, чтобы легонько коснуться губами ее губ.— Глядя на тебя, я буду все время вспоминать, что мы с тобой только что делали, и представлять, чем мы будем заниматься, когда все уйдут.