— Мерзавец! Подлец! Это все из-за тебя! — Громкие вопли где-то поблизости заставили Олега отвлечься от оказания помощи людям и обратить внимание на источник шума. Нельзя сказать, что в деревне пережившей штурм было тихо: кто-то плакал, кто-то ругался, кто-то стонал из-за страданий физических или душевных… Но окружающие целителя люди старались вести себя тихо как мышки. Во-первых, их раны сейчас не болели благодаря заклятию наркоза, во-вторых, мешать приращиваемую обратно чью-нибудь конечность волшебнику — к высоким шансам получить в зубы не от чародея, так от пациента когда тот встанет на ноги, ну и, в-третьих, если кудесник обидится, то может и вспомнить, что вообще-то оказывать тут свои услуги никому не нанимался. Обычно владеющие колдовством медики за свои услуги по приживлению свежеотрубленного на прежнее место содрали бы с пациентов минимум полсотни рублей, если не больше, ибо первый попавшийся санитар подобное маленькое чудо бы банально не осилил. Обладатели же второго-третьего ранга, как правило, уже проникались свойственной большинству одаренных спесью и запросто могли поломать судьбу человеку из банального нежелания тратить свое время и силы. Собрать где-то тысячу золотых, за которую бы многоопытный мэтр вырастил инвалиду давно потерянную конечность с нуля вместо давно отрубленной и сгнившей, для подавляющего большинства простых людей являлось задачей попросту невыполнимой. А о восстановлении после травм не физического тела, а ауры, им и мечтать то не стоило. — Будь проклят тот день, когда ты поселился в нашей деревне!

Эпицентром конфликта служила довольно красивая женщина средних лет, в изрядно запачканном соболином полушубке, наседающая на широкоплечего мужчину в броне незнакомого Олега фасона. Латы незнакомца несколько напоминали европейские готические доспехи, однако сделаны были не из металла, а из каких-то мелких серых кристаллов, не то сплавленных между собой, не то изначально выращенных в данной форме. Вдобавок над массивными позолоченными наплечниками возвышалось что-то вроде мини-турелей, только не с огнестрельным оружием, а с перевитыми золотой оплеткой хрустальными друзами, а живот прикрывала стилизованная серебряная шестерня, неярко мерцающая маленькими зелеными молниями. И больше всего насторожило чародея то, что этот тип был чистым. У всех людей или ящеролюдов в зоне видимости как минимум присутствовали следы от сажи и крови, поскольку они либо принимали весьма активное участие в тушении пожара, либо помогали раненным и погорельцам, а вот броня одетого явно не по сельской моде субъекта блистала так, словно тот собирался принимать участие в параде. И вряд ли она была заклята на самоочищение, в принципе то подобные бытовые чары имелись, но чтобы совместить их с боевым артефактом без значительной потери мощности требовалось быть как минимум архимагистром, не одну сотню лет оттачивавшим навыки в создании разных волшебных штучек.

— Закрой свой грязный рот, женщина! — Открытый шлем, также сделанный из каких-то серых кристаллов, позволял увидеть хмурое лицо незнакомца. Аура его была довольно насыщенной энергией, выдавая чародея то ли третьего, то ли четвертого ранга с явной склонностью к геомантии. В магическом зрении он казался Олегу едва ли не ожившим булыжником, видимо каменные доспехи служили своеобразным усилителем. — Только из уважения к твоему горю и потому, что ты явно не в себе, я стерплю эти слова. Но если немедленно не умолкнешь — пеняй на себя!

— Это из-за тебя и твоего проклятого отряда китайцы нагнали к нам гноллов! — Возможно, угроза не впечатлила обладательницу соболиного полушубка, а может она просто была в том состоянии, когда уже на все становится плевать.