— Очень плохо и неправильно, — удрученно покачал головой Олег, прекращая попытки замочить своего друга. Чародей в позе лотоса сидел на краю неглубокого детского бассейна, вырытого на заднем дворе его дома. Или скорее уж очень широкой и не сильно глубокой искусственной лужи, где даже маленькому ребенку плавать будет сложновато в связи с недостатком жидкости. Пара бочек воды, вырытых в это углубление со спеченной до состояния камня землей, являлись идеальным тренировочным приспособлением для того, чтобы отрабатывать на ней гидромантию. Ну и конечно сына там купать тоже можно было в теплую погоду. — Давай теперь со второй ноги соседний столб вали. Мешать не буду, а то получится как в прошлый раз, когда ты сам себе чуть руку не отрезал.

Олег в настоящий момент имел очень много вариантов для того, чтобы продолжать собственное развитие как мага. Работающие на него шаманы могли бы учить его работать с духами, подбирая самых толковых и понятливых. Нанятые в США техномаги — некоторым полезным ухваткам, которых не знал их русский коллега. Мурат — друидизму, в котором у чародея между прочим уже имелись некоторые успехи. Стефан и другие Полозьевы могли бы подлиться способами создания стрел, по убойности напоминающих маленькие снаряды, до кучи обладающие самонаведением. Из Владивостока можно было выписать книги по целительству или даже наставника, ведь денег хватало. Телекинез являлся универсальным инструментом и оружием, мастер которого способен силой мысли отобрать клинки и ружья у целой армии и обратить его против бывших владельцев… Или просто свернуть им шеи, хватило бы грубой силы и опыта в одновременной манипуляции достаточным количеством предметов. Наибольшая склонность у Олега вообще отмечалась к геомантии, если верить результатам проведенного давным-давно обследования. Однако для своего развития в спокойных и контролируемых условиях он выбрал магию воды, и тому существовало две причины.

Во-первых, в последнее время боевой маг стал отмечать за собой вспышки импульсивности, свойственной многим пиромантам. А ведь он привык считать холоднокровие и острый разум самыми главным своими преимуществами, и потерять их было бы обидно и опасно. Конечно, к данной ситуации лучше бы подошли какие-нибудь ментальные практики, направленные на повышение самоконтроля… Но Олег их не знал. И научиться им было не у кого. А экспериментировать с собственной психикой наобум было настолько плохой идеей, что лучше уж он попробует нивелировать влияние магии огня постижением стихии-антогониста. Вроде бы это работало, во всяком случае, так говорили. Во-вторых, именно для гидромантии у Олега имелись весьма подробные схемы крайне эффективных заклятий ранга так четвертого-шестого, которые Доброслава вычитала в одной из книг царства Кащеева. А таковые скажем для огня, который он к настоящему моменту освоил на вполне приличном уровне, заполучить было ой как не просто. Просто за золото, во всяком случае, их обычно не продавали. И хорошо еще если удавалось отделаться просто услугой или сложной, опасной и неприятной работой, а не вассальной присягой за доступ к таким знаниям.

— Не вижу я, дык, этого лезвия магического, да не чую, вот и тяжко мне, — пожаловался Святослав, отвешивая пинка следующему бревну, которое развалилось на две части, будучи срезанным невидимым волшебным лезвием. А вот Олег лишь поморщился, снова увидев, как его друг почти повалил нечастную деревяшку своим ударом. Хотя бывший крестьянин уже далеко не первый раз учился использовать вшитые в тело артефакты, бывшие копией его собственных, он все равно продолжал делать ошибки.