Однако подавить губительные последствия врастания в мировое хозяйство можно только способами внеэкономическими, а стало быть, не вписывающимися в классический капитализм и потому в современной терминологии — недемократическими и нарушающими права человека.

И Россия, и Китай поначалу попытались защититься от превращения в вымирающую и разграбляемую окраину глобальной экономики коммунизмом. Не скажу, что лекарство оказалось горше болезни — территориальную целостность обеих стран коммунизм сумел сохранить, и благодаря ему же были созданы основы современной промышленности, науки, здравоохранения, образования… И всё же что-то с коммунизмом оказалось не то.

Хотя, собственно, Китай от него и не отказывался — просто разрешил членам компартии становиться миллионерами. Могу себе представить, какая это феерия, какое несказанное блаженство — закатить миллионеру строгача по партийной линии, да с занесением… Ничего, будет лучше за своими миллионами приглядывать и в дело их пускать пооборотистей.

Ну, а у нас место опозоренною всепобеждающего учения заняло одно лишь глубокомысленное «Борис, ты прав». И потому от коммунизма мы только кровавую корку попробовали, а до вкусного питательного мякиша добраться толком так и не успели. Теперь можно сколько угодно долдонить, что мякишем там и вообще не пахло; доказать или опровергнуть это уже нельзя.

Однако сейчас, когда капитализм считается единственно возможным дееспособным экономическим укладом, и Россия, и Китай именно капиталистическую конкурентоспособность, именно капиталистическую самостоятельность могут обеспечить себе только некапиталистическими методами.

Это кажется парадоксальным, но именно так и есть: если пустить наши страны в свободную куплю-продажу, на тот самый рынок, который «всё расставит по своим местам», от них, от Родин наших, ничего не останется. Ни промышленности, ни природных богатств, ни образования. Ни даже территории, земли. Зачем, дескать, всё это? Паши себе на заокеанского дядю и будь доволен: бытовой комфорт какой-никакой тебе в обмен перепадёт (если в гражданскую войну при дроблении земель не свалитесь, а если свалитесь, заокеанский дядя, ясен перец, не виноват). Отпахал на мировой подсобке положенное количество часов вдень, а потом плейер в уши, Angry Birds в глаза, «Виагра» с пивом в рот — и какое тебе дело до совсем недавнего великого прошлого и упущенного навеки великого будущего? А если ты от рождения прям ну уж очень умный — так тебе вообще тут не место: Гарвард ждёт. Родным ты там всё равно никогда не станешь и до самой смерти будешь ловить на себе взгляды типа «надо же, русский, а знает, что дважды два — четыре»; но, кроме как там, тебе всё равно нигде не реализоваться.

Однако ведь внеэкономические методы защиты — это совсем не только, скажем, государственное регулирование. Собственно, и само государственное регулирование в руках людей, для которых купля-продажа есть предел мечтаний, становится тоже частным предпринимательством, да ещё и в самом гадком, самом подлом его изводе.

Именно Россия и именно Китай столкнулись сейчас с настоятельнейшей необходимостью вдохнуть новую жизнь во все свои традиционные духовные ценности, которые можно противопоставить простой модерновой истине, согласно которой всё на свете продаётся и покупается. Если этого не сделать, никакое государственное регулирование не заработает, никакие госкомпании не станут эффективными и никакая отечественная наука и технология никому не будет нужна.

Поразительно, но все эти передовые вещи находятся в наших странах в прямой зависимости от того, что принято считать архаикой: от докапиталистических ценностей культуры, от нематериальных, бескорыстных мотиваций, которые могли бы хоть как-то блокировать мотив прямой и бескомпромиссной наживы. Если личный успех и личное материальное обогащение для тебя являются высшей ценностью, то ты на любом посту будешь стараться сделать поменьше, а урвать побольше — будь ты учёный, то с науки, будь ты чиновник, то со страны.