В Неаполь Натале отправился на машине, но он не только не привез оттуда чулок, но даже сам вернулся без пиджака. Он рассказал целую историю о том, как около Формиа его ограбили бандиты. Однако от шофера, который возил его в Неаполь, все скоро узнали, что произошло на самом деле.

Натале повстречался там с какими-то неаполитанцами — отчаянными игроками — и проиграл им все деньги, которые у него были. Неспола, как мне говорили, просто заболела от огорчения, особенно она переживала за своих приятельниц, которые так доверились ей. Она решила выплатить им все, что они потеряли, и работала для этого целый год. Натале же вел себя так, как будто ничего и не произошло. Но мать, как мне кажется, после этого случая навсегда потеряла к нему доверие.

Словом, Натале был игроком, но отнюдь не из любви к картам, а лишь потому, что, как он говорил, рано понял одну истину: бедняк не может пробить себе дорогу в жизни честным трудом, и одна только удача может избавить его от нищеты. У Натале были свои взгляды на жизнь и на то, как достигать жизненных успехов, и он охотно делился ими.

Как я уже говорил, даже после того, как он ушел с нашего завода, я продолжал бывать у него, потому что меня интересовали его мысли. Этот вор с внешностью учителя, юнец, который казался зрелым мужчиной, разглагольствующий неуч возмущал меня и покорял в одно и то же время.

Итак, Натале, считал, что главное в жизни — это удача, что счастье достается тому, кто сумеет им завладеть, что все зависит от собственной ловкости: надо только подстеречь свое счастье, выждать благоприятный момент и схватить его.

Беда Натале заключалась лишь в том, что, страстно желая поймать свое счастье, он был не слишком разборчив в средствах. Но, поглядывая через очки, он с такой поразительной уверенностью излагал свои мысли, что, казалось, они взяты, по крайней мере, из Евангелия и перед вами не жалкий бедняк, каким он был на самом деле, а один из тех, кто сумел схватить фортуну за волосы и крепко ее держит.

Меня это бесило, и однажды, не устояв перед искушением, я спросил:

— Но почему же ты сам…

Однако он ничуть не смутился, потому что был первосортным наглецом. Он только пожал плечами и ответил:

— При чем тут я? И Рим не сразу строился…

Итак, в ожидании, пока Рим построится, Натале ловил свое счастье, играя в карты где и с кем придется. Чаще всего это происходило в молочной, находившейся неподалеку от его дома. Вечером, когда молочная уже закрывалась и бармен опускал железные шторы, мыл прилавок и насыпал на пол опилки, в задней комнате шла игра. Партию составляли Натале, хозяин лавки, официант и еще один игрок.

Удавалось ли Натале выигрывать? Или он всегда проигрывал?

Вероятно, иногда ему все-таки везло, потому что иначе я не представляю себе, откуда он брал деньги для игры. Но в конце концов бедняк, сын простой портнихи, всегда проигрывал тем, кто был богаче его. Ведь рядом с ними он был все равно, что глиняный горшок рядом с бронзовой вазой.

Окончательно проигравшись и не зная, как расплатиться, он злоупотреблял доверием тех, кто брал его к себе на работу. Он крал и обманывал. В этом и заключался секрет его внезапных увольнений с напутственными словами, которые заставили бы покраснеть даже негра, но от которых Натале не было ни жарко, ни холодно.

Несполе, которая теперь хорошо его знала, никогда не приходилось говорить ему, как это делают другие матери: «Не бегай за женщинами», «Не теряй зря времени на спорт». Она всегда просила его только об одном: «Брось карты, солнышко мое».

Даже зная, что он давно потерял совесть и стал вором, она продолжала называть его «солнышком» и «золотком», потому что была матерью и не переставала надеяться, что рано или поздно ее сын возьмется за ум, начнет правильную жизнь и станет честным тружеником.