Я встряхнулся, заставил пальцы крепче сжать рукоять клинка. Если дам слабину, он меня проткнет своей зубочисткой.

    Теперь я видел, что это Шед, а не кто-то в его облике. Но с ним что-то было не так. Чья-то могучая воля вела воина. Рыцарь боролся, отчаянно сопротивлялся. Иначе давно выпотрошил бы меня, словно повар рыбешку. Но эта Сила выворачивала его наизнанку, туманила память. Он стоял на распутье. Сам хотел пойти в одну сторону, но ветер сдувал в другую.

    -  Сэр Шед! - воскликнул я. - Тебе не кажется, что вся эта затея с убийством роняет твою честь?

    Рыцарь вздрогнул, словно налетел с размаху на каменную стену. Но зарычал и вновь пошел на меня. Я отбежал вправо, легко избежал нескольких неуклюжих ударов. Шед двигался медленно, словно под водой. Такое ощущение, будто каждый шаг давался ему в результате неимоверных усилий.

    -  Сэр Шед! - вновь выкрикнул я. - Вспомни Преисподнюю! Вспомни наш поход! Ведь это ты, я не могу ошибаться! Ты, а не кто иной!..

    -  Ум-ри! - прорычал рыцарь. - Умри, осквернитель Храма Древних!

    Вот оно что! Сразу вспомнился огромный черный гроб, статуя человека с мечом в руке.

    -  Сэр Шед! - в третий раз сказал я. - Ведь ты взял меня в оруженосцы! Разве не помнишь? Ты нарушаешь клятву сеньора!

    Я остановился, воткнул меч в землю и медленно преклонил колени. Голову тоже опустил, выражая покорность и верность вассальной присяге. «Пан или пропал! - пронеслась мысль. - Если человека сдувает ураганный ветер, ему нужно подать руку, помочь. Только… ухватится ли?»

    Предо мной был лишь маленький кусочек плотной, истоптанной сапогами земли да еще мой клинок. Шаги рыцаря раздавались все ближе. В поле зрения показалась нога, закованная в вороненый металл. «Хороший доспех, - отметил я отстраненно. - На гномью работу похоже. Чешуйки подогнаны одна к одной без зазоров и просветов, но все гибкое, движения не стесняет. В такой броне можно быть круглые сутки, спать и есть, бегать и прыгать».

    Рыцарь зарычал, полузадушенно захрипел. По отбрасываемой тени я видел, что он дрожит, словно в припадке. То поднимет меч для решающего удара, но тут же опустит, то опять замахнется… Я зажмурил глаза и задержал дыхание. Смерть подошла как никогда близко. А я, дурак, еще и не боролся, сам подставил шею для удара ржавой косы… или вороненого меча. Ведь было время произнести заклятие, начертать Знак. Но, подчиняясь какому-то странному чувству, я не стал этого делать. В воображении промелькнула яркая сцена: Шед опускает меч. Клинок с противным хрустом и хлюпаньем разрубает кожу и мясо, кости… моя голова катится по земле, а из страшной раны бьет фонтан горячей, парующей на морозе крови. Тело падает навзничь, ногти в последних судорогах скребут неподатливую землю…

    -  Я… не брал… тебя… оруженосцем, - сказал рыцарь с трудом. - Я помню. Ты солгал, чародей.

    Мое сердце превратилось в сгусток вечной мерзлоты, дыхание перехватило. «Не получилось, - подумал я с грустью. - И сбежать теперь не смогу, он слишком близко».

    -  Я тебя убью… - прохрипел Шед. Я с невольным удивлением отметил, что в голосе его появились другие, более человечные нотки. - Но как-нибудь потом…

    Раздался скрежет. Неужели прячет меч в ножны? Я распахнул глаза и успел заметить, как металлический сапог исчез из поля зрения.