– Поясните, – попросил Лобанов.

– По рассказам жены, Роза относилась к категории людей, которые живут одним днем, действуют наобум и вообще не прислушиваются к голосу разума.

– Значит, Татьяне все время приходилось возвращать устремления подруги в правильное русло? – предположил Лобанов.

– Нет, этим занималась Лена Ястребова. – Игорь Николаевич невольно улыбнулся. – Она у них вроде комсорга в их мини-группе была. Всегда наготове пару-тройку лозунгов имела.

Игорь Николаевич остановился и удивленно посмотрел на Лобанова.

– Как странно, я думал, что совсем все забыл про те времена, когда Таня училась в институте, – произнес он. – Оказывается, не все.

– Ничего удивительного, – ответил Лобанов. – В головном мозге хранится столько информации, что и представить сложно. Все, что от вас требуется, – это обойти препятствие, чтобы нужная дверь открылась и вы вспомнили необходимое.

– А со стороны выглядит как фокус. – Игорь Николаевич снова сник, вспомнив, ради чего пришли милиционеры.

– Фамилию третьей подруги не вспомните? – спросил Лобанов.

– Нет.

Игорь Николаевич снова замкнулся. Капитан Лобанов понял, что больше от Рогачева ничего не добьется и пора закругляться.

– Мы хотели осмотреть вещи вашей жены, – осторожно проговорил Лобанов. – Быть может, Татьяна вела дневник или у нее была записная книжка. Это очень бы нам помогло в поисках.

– Так вы начинаете поиски? – Игорь Николаевич воодушевился. – Отлично! Спасибо вам, товарищ капитан, огромное спасибо! Там, в отделе, мне сказали, что возьмут заявление только через три дня. Не представляете, как я вам благодарен!

– Рано благодарить, – капитан умерил пыл Рогачева. – Давайте отложим благодарности на потом, а сейчас проводите нас в комнату Татьяны.

– Да, да, конечно. Следуйте за мной. – Игорь Николаевич поднялся и провел посетителей в спальню.

Осмотр занял не так много времени. Личные вещи Татьяна хранила в двух ящиках письменного стола, на антресолях платяного шкафа и в обувной коробке в кладовой. Записных книжек с адресами набралось целых три штуки. Каждая аккуратно подписана, на титульном листе дата начала ведения записей. Дневников Татьяна не вела, писем от брата не получала, фотоснимками не обзавелась. Самым многообещающим предметом из всех личных вещей девушки казалась шкатулка с открытками. Их здесь было больше сотни, какие-то очень старые, какие-то свежие.

– Можем мы забрать с собой записные книжки и открытки? – завершив осмотр, капитан обратился к хозяину квартиры.

– Если это поможет найти Таню, забирайте все, – не раздумывая ответил Рогачев.

– Спасибо за сотрудничество, – поблагодарил Лобанов и, направляясь к выходу, бросил Бибикову: – Пойдем, Леонид, здесь мы закончили.

Участковый уполномоченный Бибиков все время, пока Лобанов беседовал с Рогачевым, и после, во время осмотра личных вещей жертвы, не проронил ни слова, не задал ни одного вопроса, а тут вдруг, у самого порога, его прорвало.

– Игорь Николаевич, позвольте задать вам еще несколько вопросов. Обещаю, я постараюсь быть кратким, – обратившись к хозяину квартиры, произнес Бибиков.

– Но ведь ваш напарник сказал, что больше вопросов нет. – Внезапная активность Бибикова удивила Игоря Николаевича. – Поймите, я не против оказать посильную помощь, но есть ли смысл во всех этих вопросах? Пока вы стоите у меня в прихожей, дело с места не сдвинется, разве я не прав?

Свой вопрос Игорь Николаевич обратил капитану, тот с интересом взглянул на Бибикова, собирался переадресовать вопрос ему, но передумал.