— А где твой папа?

Я, как маленький, чувствовал себя беззащитным и уязвимым. Захотелось спрятаться за широкую спину Бори, но он, казалось, совсем не замечал моего беспокойства.

Он сосредоточенно рассматривал ряды бутылок, выбирая что-то с самым низким процентом жирности. Меня это раздражало. Неужели ему совсем неинтересно, что со мной?

«Нигде, — злобно подумал я. — А ну уберите от меня свои когти, дамочка! Мне щекотно!»

Я еле сдержался, чтобы не укусить своим беззубым ртом любопытную гражданку за палец. Мало ли какие микробы она там насобирала, пока трогала дверные ручки и пересчитывала мелочь в кошельке. Боря, кажется, совсем забыл, что я существую.

— На вид почти годик, — продолжала верещать женщина.

Не сводя с неё глаз, я искренне пожелал, чтобы её завивка на голове начала дымиться. Правда, ничего не вышло. Мне пришлось смотреть на её лицо.

Лицо у неё было обычное, провинциальное, с густо накрашенными бровями-ниточками и розовой помадой, вылезающей за контур губ. Типичная любительница реалити-шоу и сплетен у подъезда. Идеальный объект для тренировки моей телепатии, если бы я умел ею пользоваться так, как было нужно мне.

Вместо этого я мог только сверлить её взглядом, надеясь, что хоть какой-то сигнал SOS дойдет до Бори, который, судя по всему, вступил в философский спор с молочными бактериями.

— А ходить уже умеет? — не унималась тётя.

Кажется, она вознамерилась допросить меня до самой моей пенсии. Да и вообще, кого она спрашивает⁈

«Ходить? Да я телепортироваться скоро научусь от такого стресса!» — мысленно огрызнулся я.

Но вслух, разумеется, только невнятно пискнул, за что был щедро награжден еще одним тычком в щёку.

В этот момент моя злость достигла апогея. Я уже представлял, как плесну ей в лицо горсть пюре из баночки с брокколи, но, к счастью, Боря оторвался от молочной медитации. Он подошёл ко мне, молча взял корзинку и, не говоря ни слова, поставил на прилавок рядом с кассой.

Прямо перед грудой шоколадных батончиков. Да уж, лучшего места для ребенка и не придумаешь. Я же, слегка ошарашенный такой переменой декораций, уставился на Бориса.

В его глазах не читалось ничего, кроме лёгкой усталости и какой-то вселенской отрешённости. Казалось, он не заметил ни назойливую тётю, ни моё беспокойство.

И тут началось…

Не знаю, в какой конкретно миг, но в этом скромном магазине началась непонятная шумиха.

— Всем лечь на пол! — донёсся до моих детских ушек противный, грубый голос, от которого, казалось, вибрировали барабанные перепонки. — Быстро!

Боря, как всегда, сохранял олимпийское спокойствие. Он лишь слегка нахмурился, словно его прервали от важного мыслительного процесса. Я же, не понимая, что происходит, уставился на источник шума.

В магазине, в трёх метрах от нас, между стеллажами, толпились мужчины в чёрных масках с оружием в руках. Через мгновение они заметались по магазину, выкрикивая угрозы и размахивая пистолетами.

Покупатели, словно подкошенные, валились на пол, роняя сумки и продукты. Мои крошечные ручки судорожно вцепились в край прилавка.

Боря, словно очнувшись, опустил взгляд на меня и, кажется, впервые за сегодня увидел во мне не просто обузу, а живого человека. Он молниеносно принял решение.

В этот момент я понял, что мы попали. Вляпались по самые памперсы.

Нет, ну правда, ограбление магазина — это явно не то, чем я планировал заниматься в свой законный послеобеденный сон. Но раз уж так вышло, надо было что-то делать. И, судя по каменному лицу Бори, «что-то» сейчас должно было произойти.