– Всего лишь общие расспросы. Ведь я не знаю ничего, может им помочь.

Джонни встревоженно вздохнул.

– Ах, детка, когда только они оставят тебя в покое? Я пытался им внушить, что ты ничего не знаешь, но Уэйт такой упрямый...

– Ах, да, – внезапно вспомнила Дафна, – меня перестали допрашивать, когда узнали, кто была женщина в такси.

– Женщина... – произнесла Амелия и осеклась, но реплику подхватила Гертруда:

– Женщина в такси! Меня про нее тоже спрашивали. Настаивали на том, что вечером тут кто-то был, а в полночь удалился. Я говорила им, что это невозможно. Но, значит, кто-то все же был. Однако...

– И кто это был, Дафна? – поинтересовался Джонни.

Роули продолжал невозмутимо молчать, и в разговор вмешалась Амелия:

– Меня тоже спрашивали, но я сказала, что никто не мог находится в доме без моего ведения, ибо Лейн мне сразу сообщил бы. Между прочим, если они все же кого-то нашли, она наверняка приезжала к кому-то из нас. Возможно, хотела побеседовать с Беном.

Она подала Дафне чашку кофе.

– Надеюсь только, эта дама не...

– Не имела прав на Бена? – взволнованно воскликнула Гертруда. – Ты думаешь...

– Я хотела сказать, – спокойно продолжала Амелия, – что это могла была быть его нынешняя или бывшая любовница.

– Это похоже на правду, Амелия.

– Все это очень неприятно. Отведай виноград, Гертруда. Однако в любом случае хорошо бы с делом разобрались без того, чтобы втягивать в него всех нас.

Роули занялся булочкой с маслом:

– Так ты говоришь, Дафна, они нашли женщину? Когда?

– Не знаю, но сейчас она здесь, в музыкальном салоне. Ее допрашивают.

– Так, – протянул Роули, – это уже лучше. Теперь они обо всем узнают.

– Узнают? – переспросила Амелия. – О чем узнают, Роули?

Внезапно доверительным тоном вмешался Джонни.

– Роули, ты хочешь сказать, что...

– Да, – кивнул Роули, – он прибыл вчера ночью. И хотел поговорить с Беном.

Джонни во все глаза смотрел на Роули. Гертруда пристально всматривалась то в одного, то в другого, и лицо ее постепенно багровело.

Амелия невозмутимо протянула.

– Вот так так...

И тут Гертруда отшвырнула стул и заорала:

– Я не остаюсь под одной крышей с этим типом. Это ты написал ему, Роули? Но ты же обещал мне, что больше никогда этого не сделаешь. Ты меня обманул! Вы все меня обманули! Кто решился впустить его в дом? Ты хотел позволить ему поговорить с Беном? О чем? Что вы все вместе надумали? Зачем ему говорить с Беном?

– Гертруда, – Амелия положила сестре на плечо свою ухоженную руку. – Полиция... Они тебя услышат. Перестань кричать. Ты же не ребенок.

– Я не ребенок, – кричала Гертруда, и голос ее звенел все сильнее. – Он...Мой сын Роули, за моей спиной!

– Успокойся, мама, сядь. Он хотел говорить только с Беном.

– О чем? – нервно спрашивала Гертруда, опершись обеими руками о стол. – Почему он хотел говорить с Беном? Стало быть, вы что-то задумали.

Роули поднялся со стула и резко бросил:

– Так ты только все испортишь, мама. И запутаешь при этом полицию. Совершенно бессмысленно кричать и ругаться.