- Ага, не померла! - передразнил друга капитан. - Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!

 - Ну и что? - не сдавался Гудронов. - Васильич - тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли - может, она там на холодке-то и пришла в себя...

 - И прямиком отправилась нотариуса мочить? недоверчиво отозвался Ананасов.

 - А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были...

 - Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни - на месте ли эта вчерашняя...

 Кавалерия Ивановна.

 - Меня же там за психа примут!

 - Не примут! - отрезал Ананасов. - Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!

 Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:

 - А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.

 - А что, правда были случаи? - уточнил доверчивый Гудронов.

 ***

 В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится в другой жизни, Трофим был художником, и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно - то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким...

 Телефон на столе дежурного зазвонил.

 Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:

 - Покойницкая.

 Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.

 Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.

 - Ясно, что не планетарий, - отозвался он, - это Гудронов беспокоит из убойного отдела. Ты, того, брат, проверь-ка, к вам вчера жмурик поступил с Московского вокзала, Свириденко фамилия, так того, глянь.., на месте ли он? То есть она, баба это!

 - Нет, на танцы убежала! - грубо пошутил Трофим.

 - Как - убежала? - всполошился бесхитростный Гудронов, и тут же сообразил:

 - Шутишь, да? Тут не до шуток! Говорю тебе проверь, на месте ли трупешник! И быстренько, мне тебя ждать некогда!

 Трофим недовольно закряхтел, положил телефонную трубку на столик и побрел в покойницкую.

 - Больше им делать нечего, - ворчал он по дороге, - только бы для меня заботу какую выдумать!

 Мои клиенты - они спокойные, коли уж поступили к нам, так никуда не денутся...

 Он вошел в холодное помещение, оглядел ряды одинаковых металлических дверок, смутно напоминающие вокзальную камеру хранения, нашел нужную табличку, отворил дверцу и выкатил выдвижной железный стол.

 Покойница была на месте.

 - Мои-то всегда в порядке, - ворчал Трофим, возвращаясь к телефону, - с ними никаких хлопот, вы за своими лучше приглядывайте, за живыми!

 От них все беспокойство!

 - Ну что? - нетерпеливо осведомился Гудронов, - на месте эта вчерашняя покойница?

 - На месте, на месте! - отозвался Трофим, подругу здесь завела, чай с ней пьет!

 - Как пьет? - всполошился Гудронов, и тут же сообразил, - шутишь, да? Ну, блин, дошутишься ты у меня, в натуре! Так точно, на месте она, ничего ты не перепутал?

 - Ты за собой следи! - обиженно проговорил Трофим.