Тут уже я глазами захлопал.

– Милая барынька, – говорю, – да вы что же это такое, шутите, что ли? Что вы мне рассказываете: как же он мог от живой жены во второй раз жениться? разве вы разведены?

– Нет, – отвечает, – мы жили в гражданском браке, а одна моя подруга хотела в акушерки, и ей понадобилось выйти в фиктивный брак; она меня попросила, чтобы я позволила…

– Ну-с?

– А она устроила комбинацию…

– Какую, милостивая государыня?

– Она вместо того все обратила всерьез и заставляет его, чтобы он ей деньги давал, и теперь он что получает – ей носит, а мне помогать не может.

– Что же, он и с нею не живет вместе?

– Нет, он с нею вместе не живет; она одного полицейского любит, а этого только заставляет, чтобы он часть жалованья ей приносил.

– И он носит?

– Да что же делать, а то она жаловаться пойдет.

– Да кто же он такой, ваш общий муж-то?

– Ветеринар.

«Гм! – думаю себе, – однако она, должно быть, очень ловкая, эта акушерка, если на самом ветеринаре ездит».

– Да, она, – говорит, – очень развита.

– Развита? А извините, – говорю, – за вопрос: он не дурачок, этот господин ветеринар?

– Нет, – отвечает, – как дурачок? он тоже очень развит.

– Как же, – говорю, – развит, а от акушерки отбиться не может?

– Да он отбился и живет у товарищей, а больше нельзя, потому что у нее по полиции все ей полезные связи.

– Ага, – говорю, – это действительно «комбинация». Ну а где же ваши детки?

– Недалеко, – говорит, – тут за вокзалом на третьей версте по железной дороге у сторожихи живут, – я их там оставила, а сама пришла переводов искать.

– Стало быть, вы теперь все врозь?

– Да.

– Ветеринар с товарищем, вы с своими котятками, а та с полицейскими?

– Да.

– А в городе-то, – говорю, – у вас есть приют?

– Нет, – отвечает, – нету, да это ничего не значит: теперь тепло – я ночь по бульвару прохожу.

– Как проходите?

И, не дождавшись, что она мне ответит, скорее взял ее обеими руками за голову, поцеловал в темя и говорю:

– Ничего я, бедное дитя, не понимаю, что вы мне такое рассказываете. Вы ко мне с своими «комбинациями» точно пришелица из другого света упали. Но я во всяком случае не ксендз, чтобы вас укорять, и не протестантский пастор, чтобы от ваших откровений прийти в ужас или в отчаяние, а как простой поп я только вас на бульвар ночевать не пущу. Вот у меня вся пустая квартира к вашим услугам, а на кухне есть баба-старуха смотрелка. Я ее сейчас к вам призову. Разуйте поскорее свои бедные ноженьки, напейтесь чаю да ложитесь на диван в гостиной спать. А впрочем, я старик, – со мною и с одним не опасно оставаться.

Она согласилась.