Кейси не доверяла ей. Из-за глупой бестактной болтовни Мойры тогда в ресторане.

Тирни старалась с двойной силой на всех фронтах.

Она добилась, чтобы к Джеральду приходил на дом социальный работник — к большой досаде дочери и зятя. Она спасла его от заключения в доме престарелых, которого он так боялся. Теперь Джеральд говорил всем, что Мойра для него рыцарь-спаситель. Она добилась того, чтобы детей наркоманки отдали в любящую счастливую семью — там они получили любовь и тепло, а кроме того игрушки и регулярное питание, чего у них никогда раньше не было. Она нашла под мостом девочку, которая убежала из дома, привела ребенка домой, накормила горячим супом и помогла выговориться. Девочка проспала семнадцать часов на диване Мойры и потом послушно вернулась в родной дом. Она припугнула пару, которая пыталась получить социальные льготы, имея при этом вполне приличный доход от своей бутербродной. Она также вывела на чистую воду владельца предприятия, который платил своим работникам меньше минимального оклада, и под угрозой огласки заставила его выплачивать людям нормальную зарплату. Ей даже удалось найти своему брату Пэту жилье и устроить его на работу на автозаправку.

Ее отец продал дом и согласился поделить вырученные деньги между ними всеми, так что Пэту и ей самой досталась доля от продажи. Очевидно, миссис Кеннеди вполне устроил этот вариант, и она уже планировала, как обустроить кухню. Так что в некоторых аспектах своей жизни Мойра была вполне преуспевающим человеком. Но не во всех. Наверное, она слишком высоко оценивала свои достижения.

За дом отца на аукционе предложили совсем мало. Земельный участок был крохотный, к тому же продажа проходила в плохой сезон. Тем не менее, она могла теперь подумать о том, чтобы приобрести собственное жилье.

— Покупайте домик с маленьким садиком, — советовала Эмили.

— Выбирайте место недалеко от трамвая или автобуса, — твердила Хилари из кардиологического центра.

— Купите домик в заброшенном состоянии, а потом сами приведете его в порядок, — гнул свое Джонни, который проводил в больнице зарядку для пациентов.

— Присмотрите современный дом, который не разваливается на части, — воспрявший духом Джеральд внес свою лепту. Он безмерно радовался тому, что Мойра спасла его от дома престарелых. Теперь его мозг был в состоянии генерировать вполне здравые мысли.

Инспектор зашла к родителям Ноэля, она время от времени заглядывала к ним. Там ей было более комфортно, чем в квартире молодого Линча на Честнат-Корт, где Ноэль и Лиза никак не признавали важности ее роли в деле воспитания ребенка. С Эмили и родителями Ноэля, по крайней мере, можно было цивилизованно побеседовать.

— Мне нравится ваша улица, я бы хотела поселиться здесь, — сказала Мойра. — Вы случайно не знаете, может быть, кто-то продает дом?

Эмили знала, что Ноэлю не понравится, если Мойра, которую он считал врагом, переедет ближе и станет жить по соседству с родителями.

— Не слышала, чтобы кто-то переезжал, — протянула Эмили, а Джози и Чарльз, как обычно, привыкли, что слово племянницы должно быть первым.

— Как приятно, что хоть кто-то хочет переезжать на нашу улицу. Когда мы с Чарльзом были молоды, этот район считался самым плохим, — пустилась в воспоминания Джози.

— Может быть, Деклан знает больше, — предположила Эмили.

Она прекрасно знала, что Деклан и Фиона недолюбливают инспектора и считают, что она мешает Ноэлю наладить новую жизнь. Даже если бы Деклан знал, что половина улицы распродает дома, он бы ни за что не сказал об этом Тирни.

Из вежливости Мойра спросила, как продвигаются дела по сбору средств на памятник святому Иарлафу. Джози и Чарльз показали ей кое-какие расчеты, которые они получили от скульпторов.