— Это была ошибка. Их ведь так и так пришлось бы убить! Почему не сразу?

— Ты прав, пожалуй, — ответила ему Юдит. — Они от нас ускользнули благодаря тому, что стали осторожнее. Если бы они еще раз оказались так близко от меня, то уж никуда бы не делись.

— Еще окажутся, ведь были же они совсем близко от нас позавчера вечером, там, у скалы. Мы могли спокойно их перестрелять! Но нет, наши захотели подождать, пока они не заснут. Опять ошибка! Было совсем темно, и буря выла так громко, что нас нельзя было ни увидеть, ни услышать. Мы могли совершенно спокойно подкрасться к ним всего на несколько шагов, и тогда бы от наших пуль ни один не ушел. Собаки оказались умнее, чем мы: первыми обнаружили нас.

— Но в конце концов дело кончилось для вас не так уж и плохо, они ведь тоже могли бы вас застрелить, однако не сделали этого.

— Для этого они слишком трусливы; не могут видеть крови. Я надеюсь, что мы скоро снова встретим их, ведь они наверняка направились к Белой Скале, и мы тоже едем туда. Пусть другие говорят, что хотят; я не отступлюсь и добуду себе скальп Виннету и его бледнолицего брата.

С этими словами он достал свой нож и яростным жестом рассек им воздух. Он говорил совершенно серьезно. Его враждебность по отношению к нам можно было объяснить лишь тем, что тогда, на той стороне, в Соноре, мы помогли асьендеро и немецким эмигрантам в борьбе с индейцами юма. Но с тех пор прошло много времени; мы более чем милостиво обошлись с юма, пощадив их, и потом даже заключили с ними мир. Этот же человек, даже по индейским меркам, был дикарем, и теперь я, когда увидел перед собой его злое лицо, понял, почему его скво не захотела с ним долго оставаться.

— Их ты, пожалуй, вряд ли получишь, — ответила его госпожа, почти сравнявшаяся с ним в бессовестности.

— Почему же? — спросил он.

— На это другие есть.

— Мне это без разницы, лишь бы увидеть владельцев скальпов на столбе пыток! Я хочу, чтобы…

— Уфф, уфф, уфф! — раздалось у костра. Юма один за другим вскочили и уставились, сперва испуганно, а затем радостно, на человека, вышедшего из зарослей. Это был Мелтон.

— Джонатан! — воскликнула Юдит, быстро поднявшись с земли.

— Юдит! — ответил он.

Они обнялись.

— Откуда ты едешь? — спросил он.

— Из пуэбло, — ответила она. — А ты?

— От Белой Скалы. Куда ты направляешься?

— К могольонам. А ты?

— В пуэбло, к тебе.

— Почему? Почему ты хочешь туда вернуться?

— Потому что я хочу теперь схватить тех, от кого ты ушел.

— Их больше там нет; они у Белой Скалы.

— Черт побери! Они впереди вас или позади?

— Впереди.

— Значит, дальше от пуэбло, чем вы?

— Да.

— Как далеко?

— Мы очень быстро сюда доехали вслед за ними, ведь мне было страшно за тебя.

— Это хорошо, ведь если у них нет никакого преимущества во времени, то они еще не смогли добраться до Белой Скалы.

— Преимущество у них есть, и очень большое. Они схватили меня в пути и отволокли в дикую глушь, где и бросили. Я не знала тех мест и проплутала целый день, всю ночь пролежала одна под открытым небом — мне было очень страшно, — но, к счастью, меня нашли наши юма. Так что они получили преимущество в один день пути.

— Тогда они уже сегодня утром будут у Белой Скалы! Ты должна рассказать мне все подробно. Скажи сразу: Фогель все еще в пуэбло?

— Нет, они нашли его и освободили.