|
Одно дело, когда шло накопительство, когда картины стекались под крышу собственного дома, и другое дело, когда бесценное богатство было отдано на всенародное обозрение, стало вдруг всеобщим, от крестьянина до царя. Дар Третьякова для современников был равносилен очистительной молитве великого святого за весь народ. Третьяков стал ровней Пушкину и Ломоносову. Об этом мы не всегда помним, но это так и есть.
Среди задумавшихся о подвиге Павла Михайловича Третьякова был его дальний родственник Савва Иванович Мамонтов.
В 1893 году на Садово-Спасской отмечали свой большой праздник — пятнадцатилетие художественного кружка. Собирались вместе, просматривали старые фотографии, рисунки костюмов, афиши спектаклей. Решили увековечить былые деяния, издать книгу и назвать ее без затей: «Хроника нашего художественного кружка». Тираж книги ограничили числом участников спектаклей. Получилось собрание драматических произведений Саввы Ивановича, ведь по его пьесам ставились спектакли. Напечатать книгу взялся Анатолий Иванович. Фолиант вышел солидный, шедевр полиграфии. Печаталась книга долго, она появилась только в 1895 году. Бедный Петр Антонович Спиро ее уже не увидел. 16 ноября 1893 года Василий Дмитриевич Поленов писал Наталье Васильевне: «Вчера я получил из Одессы телеграмму, которая меня ужасно поразила: „Отец умер от удара. Спиро“. (Телеграмму прислал сын умершего. — В. Б.) Такую же телеграмму получил и Савва Иванович. Ах, как мне жаль Петра Антоновича, и сказать не могу. Здесь все здоровы, веселы, бодры. У Мамонтовых идут репетиции к мандолинному концерту. Просто не хочется от них уходить». К новогодним праздникам начали готовиться на Садово-Спасской заранее. Савва Иванович написал очередную комедию «Около искусства», репетировали живые картины. Спектакль состоялся 6 января. Поленов поставил «Христианские мученики», Врубель — «Отелло», Серов — «Дант и Вергилий». Данта играл Аполлинарий Васнецов, Вергилия — Врубель. Виктор Михайлович Васнецов поставил «Русалки». Картина шла под музыку с декламацией. Стихи читала Мария Федоровна Якунчикова. В комедии «Около искусства» в роли режиссера Калиныча блеснул Серов, в роли пьяницы-трагика Хайлова-Раструбина — Врубель. Итальянку-мандолинистку сыграла Вера Саввишна, а итальянские песни на мандолинах и гитарах исполняли Параша, Вера, Всеволод Мамонтовы и Погожев. Елизавета Григорьевна на спектакле прослезилась: радовалась детям, вспоминала Дрюшу. Кругом были все свои, родные или очень дорогие люди, не было этой Татьяны Любатович, осквернившей чужое гнездо. Сыграли спектакль, отпраздновали юбилей кружка, новое дело подоспело. Пора было готовиться к съезду художников. Это ведь не просто съезд, а первый съезд. Савва Иванович вошел в Предварительный комитет вместе с Поленовым, Савицким, Владимиром Маковским. Всего в комитете было пятнадцать человек. Добровольных помощников нашлось много, все люди замечательные, историк И. Е. Забелин, например. Кто речь приготовлял, а кто и оперу. Профессор Московской консерватории А. С. Аренский сочинил в дар художникам «Рафаэля», Л. О. Пастернак написал декорации к опере, артист А. И. Ленский режиссировал постановку. Савва Иванович предался поэзии, сложил стихотворный гимн-пролог к живой картине «Афродита». Декорации писал Поленов. Его «Эллада» — это яркое манящее море, обданные светом и жаром солнца горы, сияющая белизной мрамора безрукая Афродита, портик и ярко-рыжая гречанка, пришедшая молиться богине любви. Савва Иванович за день до открытия съезда писал Васнецову в Киев о хлопотах по своему спектаклю: «Все говорят, рассуждают, все очень озабочены, мечутся, ломают голову, как одеть „Москву“ — Ермолову в „Апофеозе“. |
