— Мадам Гажан сама вам в этом призналась?

— Не то чтобы открыто, но я дружу с их семьей уже много лет. Есть признаки, которые никогда не обманывают.

— И тем не менее у вас сложилось впечатление, что Гажан с умыслом играет роль человека слабого и крайне неловкого?

— Да.

— И на чем основываются ваши подозрения?

— Трудно объяснить… На том, как менялось выражение лица Марка, когда он думал, что на него никто не обращает внимания. Наедине с собой он всегда выглядел куда мужественнее. Короче, Марк, по-моему, давным-давно замышлял какую-то пакость, так что его исчезновение меня не особенно удивило.

— Вас не было с Гажанами в то воскресенье, когда инженер сбежал?

— Нет… У меня есть загородный домик по ту сторону Аркашона, неподалеку от Гран Пикей. Там все устроено так, чтобы со всеми удобствами проводить выходные, особенно в погожие дни… Но Гажан — человек со странностями и, не довольствуясь летом, он таскал туда Эвелин то осенью, то зимой… ему, видите ли, хотелось покоя. У меня же в скверную погоду нет ни малейшего желания корчить из себя Робинзона. Хотите еще виски?

— С удовольствием.

Мы еще немного выпили.

— Послушайте, Сужаль, — сказал я, ставя на столик пустой бокал, — меня ничуть не интересует ваша личная жизнь, но, поскольку я веду полицейское расследование, иногда волей-неволей приходится задавать бестактные вопросы…

— Ну так валяйте.

— Вы любовник мадам Гажан?

— Нет.

— Но вы ее любите?

— Да… и все же, повторяю, не до такой степени, чтобы прикончить супруга Эвелин в надежде занять его место.

— А она вас любит, Сужаль?

— Мне бы очень хотелось ответить вам «да», но, по правде сказать, понятия не имею. А уж я ли ее об этом не спрашивал? Но Эвелин вечно уклоняется от прямого ответа… Поэтому в конце концов, как ни грустно, я пришел к выводу, что она искренне привязана к мужу… что весьма досадно…

— Вы находите?

— Марк не заслуживает такой жены, как Эвелин! Впрочем, если он и в самом деле смылся вместе со своим изобретением (на что, между нами говоря, я от души надеюсь), возможно, Эвелин наконец поверит, что ее драгоценный супруг — всего-навсего подонок!

— И давно вы любите мадам Гажан?

— С незапамятных времен.

— А точнее?

— С тех пор как мы познакомились лет пять назад.

— И как же это случилось?

— Время от времени Эвелин заходила в мое кабаре.

— Одна?

Сужаль немного смутился.

— Наверное, ее сопровождал Турнон? — вкрадчиво предположил я.

— Так вы уже в курсе?

— Это моя работа.

— Да, Турнон был ошибкой в жизни Эвелин. К счастью, она заблуждалась недолго.

— Однако, связавшись с Гажаном, она совершила еще более крупную, не так ли?

— Не совсем… Марк ведь все-таки женился на ней.

Мы немного помолчали.

— Слушайте, Сужаль… А вам никогда не приходило в голову, что, возможно, Эвелин Гажан тоже ведет двойную игру?

Скажи я вдруг, что запросто бываю в Елисейском дворце, он и то не удивился бы больше.

— Не понимаю…

— Эвелин прежде многих других оценила возможности Марка и его честолюбивые устремления… Долгое время она не мешала ему продолжать работу, а как только он достиг результата — гоп! — Эвелин принимается за дело. Она уговаривает мужа совершить предательство и заработать на этом кучу денег.