– Уже навел, товарищ полковник. Двадцать километров от Речицы, непроходимая лесисто-болотистая глушь. Передвигаться можно только дорогами, которых там кот наплакал. В/ч обнесена колючей проволокой со всеми примочками, есть только выезд через КПП на асфальтовую дорогу до Речицы. На объекте – жилой городок для персонала и офицеров части, автобаза, ГСМ, узел связи, ж/д площадка и батальон – там проходят службу срочники, занимаются караульной деятельностью. Техническая территория занимает внушительную часть объекта. Она дополнительно обнесена ограждением. Под землей – завод и арсеналы. Строгая система безопасности, постоянная проверка уровня радиации. Система пропусков и допусков – как на любом режимном объекте. Персонал объекта – в основном офицеры и прапорщики, проживают здесь же, в городке, который местные жители называют Заречье. Это десяток пятиэтажек на компактной территории, штаб части, Дом культуры, магазины, больница, прочие объекты жизнеобеспечения. Несколько домов для командного состава части. Выехать можно только в Речицу плюс несколько деревень на пути. Пришлых работников немного – уборщики, грузчики, подсобные рабочие. Костяк коллектива – военнослужащие на инженерных должностях. Утром их привозят автобусами из Заречья, вечером увозят. Покидать воинскую часть разрешается, это не тюрьма. Формальный досмотр на КПП – и гуляй. «Крот» – офицер в звании от майора до полковника с первой формой допуска – другого быть не может. Он владеет не только данными о производстве секретной продукции, но и имеет сведения, куда и в каких количествах вывозят изделия. Поставки в части осуществляются постоянно – вагонами, закамуфлированными под почтовые или багажные. Их везут тепловозами до Речицы или Гомеля, где цепляют к пассажирским или грузовым составам. При каждом вагоне – караул.

– Вижу, владеешь темой, – хмыкнул Рылеев. – Ну что ж, Кольцов, ты влез в это дело, тебе и заканчивать. Возможно, я несколько оптимистичен, м-да… Чем-то недоволен, майор?

– Показалось, товарищ полковник. Подумаешь, Полесье. Нам любые до́роги дороги.

– Правильный ответ, – кивнул Рылеев. – Готовься к командировке. Кто там у тебя остался в строю? Сам разберешься. Я свяжусь с Беликовым, он в свою очередь свяжется с конторой товарища Бойчука. Думаю, препятствий не возникнет, никому не нужны «кроты», подрывающие нашу безопасность. Первый отдел объекта будет предупрежден, тебе окажут содействие и выдадут допуск. Не мне тебя учить, как проводить подобные расследования, ты на них собаку съел. Работать будете в форме – получите ее на месте, дабы не выглядеть белыми воронами. С женой-то уладишь вопрос? – полковник сменил тон, сразу как-то подобрел, мол, и нам не чуждо все человеческое…

Глава седьмая

Братская Белоруссия встретила проливными дождями. За полчаса до посадки в Минском аэропорту лайнер безжалостно затрясло, пассажиры напряглись. Смотреть в иллюминатор решительно не хотелось.

Михаил сидел, откинув голову, ждал, когда закончится эта езда по ухабам. Зона турбулентности никак не кончалась. Он покосился на товарищей. Швец сидел, стиснув зубы и изо всех сил держался за подлокотники.