– Но вы все равно это сделали?

– Сделал. Ну а вас сегодня, к примеру, перетрахало полдесятка мужиков.

– Всего двое, – улыбается Линн. – А теперь вопрос не для протокола: вы избили Дуайта Жилетта?

– Ответ не для протокола. Я его не бил. Просто сунул его руку в измельчитель мусора.

Линн не ахает, не переспрашивает. Спокойно:

– И вам это понравилось?

– Ну… в общем, нет.

– Я совсем забыла о вежливости, – спохватывается Линн. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Бад садится на диван, Линн – рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Похоже, детективы из Отдела убийств сильно отличаются от прочих людей. Вы – первый мужчина за пять лет, не поведавший мне в первую же минуту знакомства, что я поразительно похожа на Веронику Лейк.

– Вы красивее. Линн закуривает.

– Спасибо. Обещаю не передавать это вашей подружке.

– С чего вы взяли, что у меня есть подружка?

– У вас пиджак измят и пахнет духами.

– Она мне не подружка. Она… ну… честно говоря, она просто мне подвернулась.

– Думаю, такое с вами не часто случается.

– Да, черт побери, не часто. А теперь, может, вернемся к делу? Мисс Брэкен, расскажите мне о Пирсе Пэтчетте и его бизнесе.

Линн выпускает клуб дыма, отпивает скотч.

– Что ж, даже если не касаться того, что Пирс для меня сделал, он – человек необыкновенный. Такие люди жили в эпоху Возрождения. Дипломированный химик, специалист по дзюдо, настоящий спортсмен. Любит окружать себя красивыми женщинами. Брак его распался, любимая дочь умерла совсем маленькой. Со своими девушками он всегда честен, прекрасно с нами обращается и позволяет встречаться только с приличными и состоятельными людьми. Можно сказать, что у него комплекс спасителя. Пирс любит своих женщин. Да, он нас использует и на нас наживается – но, кроме этого, в нем есть и искреннее чувство. При первой нашей встрече я рассказала Пирсу, что мою младшую сестренку задавил пьяный водитель, – так вот, он, слушая меня, заплакал. По-настоящему заплакал. В бизнесе Пирс Пэтчетт – человек жесткий. И да, он сутенер. И все же хороший человек.

Похоже, не врет.

– Чем еще занимается Пэтчетт?

– Остальной его бизнес вполне легален. Организует финансирование фильмов, дает деловые консультации своим бывшим девушкам.

– А порнуха?

– Что вы! Пирс и порнография… Он любит этим заниматься, а не любоваться.

– А торговать?

– И торговать не любит.

А вот здесь, кажется, врет. Иначе почему так блеснули глаза у Пэтчетта, когда Бад заговорил о порнографии?

– По-моему, вы мне пудрите мозги. Хорошее обращение сутенера с девушками – ну допустим, но вас послушать, так Пэтчетт – просто Иисус Христос с двенадцатью апостолами. Сдается мне, не все так гладко. Расскажите-ка, что там у него за «студия».

Линн тушит сигарету.

– Предположим, я не хочу об этом говорить.

– Предположим, я сдам вас обоих в Отдел нравов. Линн задумчиво качает головой.

– Пирс считает, что вы сводите какие-то личные счеты, так что в ваших интересах вычеркнуть его из списка подозреваемых, а о прочих его делах помалкивать. Он думает, вы не станете о нем сообщать. Это было бы глупо с вашей стороны.

– А я вообще часто делаю глупости. А что еще думает Пэтчетт?

– Ждет, когда вы заговорите о деньгах.

– Я вымогательством не занимаюсь.

– Зачем же тогда…

– Ну, может, мне просто любопытно!

– Ну что ж… Знаете, кто такой Терри Лаке?

– Помойный тип.