– Не стану, старлей, брехать про Родьку, хоть и был такой дружок в нашем взводе. Кончились мои побасенки. Вот сейчас увяжу тебя покрепче, чтоб не побежал к друзьям в Особый отдел, и подамся с супругой на бережок. Часика два потерпишь, а за это время мы с Серегой далеко ускачем на лодчонке в море, где катерок пассажиров ожидает. Тогда беги к своим легавым, шипи по змеиному, выдавай старого… Только торопиться особо мы не станем – еще одного человека захватить требуется, важного человека. Привезет он с собой целое богатство, которое обеспечит безбедную жизнь за кордоном…

Интересно, по какой шпионской категории проходит кладовщик? Резидент? Вряд ли при его грамотности, хоть и выражаться стал он более подходяще… По современным меркам, пожалуй, даже на рядового филера или секретного сотрудника разведцентра не потянет… Сексот? С некоторых пор это паршивое словечко уже не вызывало у меня протеста.

Кого я только не подозревал? Арамяна, Родилова, Анохина, Сережкина. А настоящий агент находился вне подозрения. Да и кто мог подумать, что веселый говорун, старательный служака, безграмотный человек, случайно попавший па должность кладовщика – шпион… Даже сейчас, когда всё прояснилось, я не верю в это. Что хотите, делайте – не верю!…

В комнате темно. Уходя, Никифор Васильевич щелкнул выключателем.

– При свете спать плохо, неуютно, а вам выспаться надо. Освободят не скоро, после до утра стану допрашивать – какой там сон. Так что, подремывайте, заодно благодарите меня, что не пришил…

Было слышно, как под окном всхрапывала лошадь,

хозяйка, кряхтя, грузила что то на телегу.

– Куда тащишь, дура стоеросовая? – орал на жену кладовщик. – Думаешь, линкор под пожитки дадут? Выбрось самовар, кому сказано? Сундук – к черту… Где котелок с золотыми кругляшами? Вот его ты не забудь, а то башку оторву и к твоему толстому заду пришью!

Негромко скрипнули ворота. Сейчас покатится телега, увозя от возмездия шпиона и его золотые «кругляши»… Господи, до чего же обидно!

Но телега не покатилась.

– Куда это вы, на ночь глядя? – пропищал Малеев. Его голос я узнаю из тысячи. Сейчас он показался мне до того родным и близким, что на глазах выступили слезы. – И пистолетик вам ни к чему… Да, да, вы правильно поняли – руки нужно протянуть вперед… Вот так!

В комнату вошли Малеев, два оперативника и… капитан Кислицын. Начальник заставы, мой добрый друг Семка.

– Вот это упаковали! – смеялся он, похлопывая меня по плечам. – Хоть в багаж сдавай…

Первым делом нас освободили от кляпов.

– Вместо глупых шуток, лучше бы послал догнать бандитов, – с трудом отдышавшись, разгневанно буркнул я. – На побережье подались, там их лодка ожидает, а в море – катер… Смоются – не догонишь…

– Никуда не смоются, – добродушно ответил Сергей Максимович, трудясь над затейливыми узлами, вывязанными умельцем хозяином. – Капитан, по нашей просьбе, еще с вечера перекрыл все подступы к побережью. Катерок моряки повязали, сейчас отдыхает в гавани вместе со всей командой… Ну, а ваш кладовщик вместе с женой сидят на телеге. Под охраной, конечно. Думу думают, как бы вывернуться самим, подставить других. К примеру, так называемого инструктора производственного обучения.

Последние петли, накрученные вокруг наших тел, упали на пол. Сичков старательно разминал затекшие руки и ноги, но, кажется – за этим будничным занятием он старался скрыть смущение. Как там ни говори, а хваленый помощник Малеева – сейчас я не сомневался, что Валера был тем самым представителем Особого отдела, о котором упоминал майор – глупо попался в засаду. Было от чего смущаться и прятать глаза.