Новелла 12

Последний фаворит

Когда место фаворита освободилось, сторонники и враги Потемкина тут же стали подыскивать матушке-государыне нового кандидата. Среди них были отставной секунд-майор Преображенского полка Казаринов, барон Менгден, будущий известный военачальник и выдающийся храбрец Михаил Андреевич Милорадович — все молодые красавцы, за каждым из которых стояли влиятельные придворные — Потемкин, Безбородко, Нарышкины, Воронцовы, Завадовский и другие.

Но судьба улыбнулась двадцатидвухлетнему секунд-ротмистру конной гвардии Платону Александровичу Зубову — ставленнику фельдмаршала князя Н. И. Салтыкова, главного воспитателя внуков Екатерины. Зубов был отменно красив и молод (на тринадцать лет младше сына Екатерины — Павла).

Все последние фавориты Екатерины оказывались возле нее с благословения и согласия Потемкина, а вот Зубов был введен в будуар государыни недоброжелателями Светлейшего, воспользовавшимися тем, что он находился на Дунае.

Хорошо осведомленный в придворных делах М. И. Гарновский писал: «Николай Иванович Салтыков был и есть Зубовым протектор, следовательно, и полковнику Зубову наставник, Зубов-отец — друг князя Александра Алексеевича Вяземского, а Анна Никитична Нарышкина предводительствует теперь Зубовым и посему играет тут первую и знатную роль. Вот новая перемена со своею лигою, которые, однако же, все до сих пор при воспоминании имени его светлости неведомо чего трусят и беспрестанно внушают Зубову иметь к его светлости достодолжное почтение, что и господину Зубову (отцу) твердили».

В тот вечер, когда Дмитриев-Мамонов получил отставку, к Анне Никитичне Нарышкиной явился Зубов и там встретился, конечно же не случайно, с заехавшей к ней, как будто ненароком, Екатериной. Здесь-то она и сделала окончательный выбор, отправив затем нового фаворита сначала к Роджерсону, а затем к пробир-фрейлине Протасовой. Вечером 20 июня 1789 года, после того как Екатерина получила заверения Роджерсона и Протасовой в отменном здоровье и мужской силе претендента, она, будто бы случайно, встретилась с Зубовым в Царскосельском парке и отвела его в мавританскую баню, представлявшую собой точную копию бани турецкого султана, где окончательно убедилась в справедливости данного ей заключения.

Придворные из партии Потемкина удивились появлению Зубова в роли фаворита, называя его мотыльком-поденкой и эфемеридой, но вскоре поняли, что ошиблись. В тот момент, когда Мамонов, нанеся прощальный визит Екатерине, спускался вниз по парадной лестнице Зимнего дворца, навстречу ему шел Зубов.

— Что нового? — спросил Зубов, поклонившись.

— Да ничего, кроме того, что вы поднимаетесь, а я опускаюсь, — ответил бывший фаворит.

Первого июля Мамонов оставил апартаменты Зимнего дворца и уехал в Москву.

На следующий день Зубов стал полковником гвардии и флигель-адъютантом, а еще через сутки обнаружил в ящике своего письменного стола 100 000 рублей золотом и 25 000 — ассигнациями.

Вечером он был приглашен Екатериной играть с нею в карты и, таким образом, представлен ею узкому кругу близких друзей. Когда игра закончилась, Екатерина, взяв под руку нового флигель-адъютанта, направилась к дверям своей спальни.

Утром почти все первые лица империи собрались в приемной Зубова. Здесь были Салтыков и Морков, Нарышкин и Вяземский, старик Мелиссино и Архаров, Самойлов и Безбородко — князья, графы, генералы. Зубов заставил их ждать более часа и наконец появился с надменной, но ласковой улыбкой.

Знающие люди — а в приемной в таковых недостатка не было — утверждали, что дворяне Зубовы делились на две ветви. Одна из них происходила от татарского баскака Амрагата, принявшего христианство в XIV веке, вторая — от одного из бояр Ивана III. В семье фаворита считали, что их предком является боярин и что отец Платона Зубова — десятое колено именно этой ветви.