– Конечно, вы давно с ним не виделись, – проявила осведомленность графиня. – В настоящее время он занят поручениями князя Потемкина, но как только появится возможность встретиться с супругой, он непременно это сделает, уверяю вас.

Бросив испытующий взгляд на молодую княгиню, гранд-дама не смогла прочесть в выражении ее глаз ничего необычного. Графиня, будучи доверенным лицом Екатерины, была полностью посвящена в благородный замысел императрицы помочь установить хорошие отношения между супружеской парой, чему, безусловно, должна способствовать праздничная, легкая обстановка этого волшебного путешествия.

– Сейчас вас проводят в ваши покои, – спокойно продолжила Шувалова. – Вы, несомненно, пожелаете переодеться, прежде чем представиться ее императорскому величеству. – Отступив, она позвонила в изящный колокольчик. – Князь Дмитриев привез все ваши вещи из Петербурга. И вашу служанку.

Преданную Марию, язвительно усмехнулась про себя Софи. Ну что ж, на сей раз рабыня князя быстро убедится, что госпожа ее сильно изменилась. Павел, который столь заботливо привез из столицы все ее одежды и украшения в полной уверенности, что они никому не пригодятся, тоже будет весьма озадачен. Вот только интересно, с каким лицом он встретится с живым и здоровым свидетельством его крупной ошибки?

Пройдя вслед за лакеем по переплетению коридоров и поднявшись по лестнице на следующий этаж, Софи оказалась перед высокой резной дубовой дверью. Войдя в покои, она поразилась богатому убранству. Стены, задрапированные бархатом и гобеленами, персидские ковры, роскошная кровать с? балдахином, обитый шелком диван, мраморный туалетный столик и громадный платяной шкаф. В углу висела непременная икона; перед ней горела лампадка. Неплохо живут фрейлины, подумала Софи, кивком головы отпуская лакея. Тут же в глубоком реверансе появилась перед ней знакомая служанка. Однако Софья могла заметить, что от былой дерзости не осталось и следа, словно Мария, оказавшись в незнакомом месте, испытывала неуверенность либо от своего положения, либо от нынешнего статуса своей госпожи.

– Здравствуй, Мария, – холодно и бесстрастно приветствовала ее Софья. – Достань мое кремовое бархатное платье. – Бросив на диван муфту, Софи опустила отороченный соболями капюшон накидки и подошла к окну. Из окна открывался вид на Днепр, скованный ледяным панцирем. Его широкое пространство было испещрено следами саней; на льду виднелись узоры, оставленные многочисленными охотниками покататься на коньках, – картина, вполне соответствующая той карнавальной обстановке, с которой она уже встретилась, проезжая по улицам.

– Судя по всему, моя дорогая жена, вас следует поздравить с благополучным завершением путешествия. Добро пожаловать.

Софи с трудом удержалась от внезапного желания тотчас же выпрыгнуть в окно. Медленно повернувшись, она принялась стягивать перчатки. Войдя в комнату, муж осторожно притворил за собой дверь.

– Благодарю вас, Павел. Я очень рада быть здесь.

Глава 14

В ее смехе ему постоянно слышалась издевка. В каждом повороте ее головы он читал презрение. Любая ее улыбка, любое плавное движение словно приглашали к флирту, и в этой веселой, легкомысленной обстановке императорского двора, развлекающегося в Киеве, подобные приглашения не могли оставаться без ответа. Порой Павел готов был выйти из себя от ярости, и вынужден был покидать залу, чтобы прийти в себя. Женщина, вернувшаяся из Берхольского, была той же самой, которую он отправил на смерть, и в то же время совсем иной. В ней появилась невероятная уверенность, неуязвимость, чего он раньше никогда в ней не замечал. Теперь она чувствовала себя при дворе с такой естественностью, словно родилась здесь, и пользовалась невероятным успехом у самых знатных иностранных дипломатов и царских вельмож.